Тесты, тесты...
Тесты, тесты...
Кто это?
Вы 100% видели портреты этих русских писателей и поэтов. Вот только сможете ли вы узнать всех в лицо и назвать без подсказок?
Приключения и страсти, любовь и война, предательство и гибель близких, сложный моральный выбор ... Это их жизнь, отчасти поэтому мы и любим авторов. Если, конечно, не считать таланта к написанию гениальных произведений, иначе картина была бы не полной.
Писатель рассказывает о себе, пусть и не явно, пусть и под другим именем, в другом времени и обстоятельствах. Но личность проследить можно всегда. Это усиливает интерес к жизни автора и рождает впоследствии всяческие биографические, художественно-биографические произведения и мемуары.
Проверь себя по ссылке
Вы 100% видели портреты этих русских писателей и поэтов. Вот только сможете ли вы узнать всех в лицо и назвать без подсказок?
Приключения и страсти, любовь и война, предательство и гибель близких, сложный моральный выбор ... Это их жизнь, отчасти поэтому мы и любим авторов. Если, конечно, не считать таланта к написанию гениальных произведений, иначе картина была бы не полной.
Писатель рассказывает о себе, пусть и не явно, пусть и под другим именем, в другом времени и обстоятельствах. Но личность проследить можно всегда. Это усиливает интерес к жизни автора и рождает впоследствии всяческие биографические, художественно-биографические произведения и мемуары.
Проверь себя по ссылкеНа какую литературную героиню вы похожи?
Читая любимые романы, представляете себя на месте главной героини? Тогда пройдите наш тест и определите, на кого из литературных героинь вы похожи.
Есть вопросы лёгкие, есть посложнее. Где-то требуются знания, где-то литературный вкус, а в некоторых случаях нужно использовать логику. Мы предлагаем вашему вниманию разнообразные литературные тесты.
Читая любимые романы, представляете себя на месте главной героини? Тогда пройдите наш тест и определите, на кого из литературных героинь вы похожи.
Есть вопросы лёгкие, есть посложнее. Где-то требуются знания, где-то литературный вкус, а в некоторых случаях нужно использовать логику. Мы предлагаем вашему вниманию разнообразные литературные тесты.
Владимир Даль. Портрет работы Василия Перова. 1872 год
20 вещей, которые надо знать о словаре Даля
Есть ли в словаре мат и блатной жаргон, какую статью вырезали советские цензоры, какие слова Даль не смог объяснить без картинок и на что он жаловался прямо в словарных статьях
11. Словарь Даля - легенда
Словарь Даля играет совершенно особую роль в русской культуре, куда большую, чем роль других монументальных лексикографических проектов XIX века в соответствующих культурах - «Словарь французского языка» Литтре или «Немецкий словарь» братьев Гримм . Мало того, что словарь Даля стал необычайно важным текстом сам по себе - национальным сокровищем, источником истинно народного слова для поколений русских людей; вокруг него выросла собственная мифология.
С детства советский читатель узнавал, как юный офицер Даль начал собирать словарь, услышав от ямщика необычное слово «замолаживает». (В свою очередь, рядом с этой историей появился ёрнический анекдот: «Замолаживает, - повторил ямщик и добавил: - надо бы потолопиться, балин. Холошо бы до вечела доблаться. Но-о-о!») Сюжет включал в себя дружбу автора с Пушкиным (поэт называл свой сюртук «выползиной», услышав от доктора Даля это народное название сброшенной змеиной шкуры, а потом Даль свято хранил пробитую пулей «выползину» друга). Конечно, нельзя было забыть и про горячий патриотизм Даля (сын датчанина подчеркивал свою любовь к России, стремился заменить иностранные слова неологизмами и принял перед смертью православие).
22. Каждое слово в названии словаря неслучайно
Словарь Даля с самого начала был полемическим предприятием — автор противопоставлял его словарям, которые готовились учеными Российской академии (с 1841 года — Академии наук). В знаменитом названии «Толковый словарь живого великорусского языка» читается боевая программа, отчасти расшифрованная самим автором в предисловии.
Автор задумал:
а) словарь толковый, то есть «объясняющий и растолковывающий» слова на конкретных примерах (зачастую удачный пример подменяет элемент толкования). «Сухим и никому не нужным» определениям академического словаря, которые «тем мудренее, чем предмет проще», Даль противопоставил описания тезаурусного типа: вместо определения слова «стол» он перечисляет составные части стола, типы столов и т. д.;
б) словарь языка «живого», без лексики, свойственной только церковным книгам (в отличие от словаря Академии, который, в соответствии с установками адмирала Шишкова, назывался «Словарь церковнославянского и русского языка»), с осторожным использованием заимствованных и калькированных слов, но зато с активным привлечением диалектного материала;
в) словарь языка «великорусского», то есть не претендующий на охват украинского и белорусского материала (хотя, под видом «южных» и «западных» диалектных слов, в словарь вошло немало и с этих территорий). Наречия «Малой и Белой Руси» Даль расценивал как нечто «совсем чужое» и непонятное носителям собственно русского языка.
По замыслу словарь Даля — не только и не столько литературный («мертвые» книжные слова составитель недолюбливал), но и диалектный, причем не описывающий какое-то локальное наречие или группу диалектов, а охватывающий самые разные говоры языка, распространенного на огромной территории. При этом Даль, хотя и был этнографом, много путешествовал и интересовался разными аспектами русской жизни, не ездил специально в диалектологические экспедиции, не разрабатывал анкет и не записывал целых текстов. Он общался с людьми проездом по другим делам (так было записано легендарное замолаживает) или слушал в крупных городах речь приезжих (так были собраны последние четыре слова словаря, по поручению умирающего Даля записанные у прислуги).
Небезызвестную и в наше время методику сбора материала — «за зачет» — описывает в своих мемуарах Петр Боборыкин:
«…ходили к нему [Далю] учителя гимназии. Через одного из них, Л-на, учителя грамматики, он добывал от гимназистов всевозможные поговорки и прибаутки из разночинских сфер. Кто доставлял Л-ну известное число новых присловий и поговорок, тому он ставил пять из грамматики. Так, по крайней мере, говорили и в городе [Нижнем Новгороде], и в гимназии».
33. Даль соcтавил словарь в одиночку
Пожалуй, самое впечатляющее в истории создания словаря — то, как его автор, при этом не профессиональный лингвист, собрал материал и написал все статьи в одиночку. Большие авторитетные словари делали и делают самостоятельно не только в XIX веке, в эпоху универсальных талантов, но и во времена, более к нам близкие, — вспомним «Словарь русского языка» Ожегова , «Этимологический словарь русского языка» Фасмера или «Грамматический словарь русского языка» Зализняка. Такие словари, пожалуй, даже более целостны и более удачны, чем громоздкие продукты многоголовых коллективов, у которых проект не ограничен сроками человеческой жизни, никто никуда не торопится, постоянно меняется замысел, кто-то работает лучше, кто-то хуже, и все — по-разному.
Некоторыми внешними источниками, в том числе собранными Академией, Даль все же пользовался (вспомним, как учитель гимназии записывал для него «присловья и прибаутки»), хотя и постоянно жаловался на их ненадежность, старался каждое слово перепроверить, а не перепроверенные помечал знаком вопроса. Тяжесть огромной работы по сбору, подготовке к печати и корректуре материала постоянно вызывала у него прорывающиеся на страницы словаря сетования (см. ниже).
Однако собранный им материал оказался в целом достоверным, достаточно полным и необходимым для современного исследователя; это свидетельство того, какими острыми были его языковой слух и чутье — при всем недостатке научных сведений.
44. Как главное дело Даля словарь был оценен только после его смерти
Даль поздно стал известен как лексикограф: в прозе он дебютировал еще в 1830 году, а первый выпуск первого тома «Толкового словаря живого великорусского языка» вышел только в 1861-м .
Несмотря на премию, которой был удостоен далевский словарь при его жизни, и обширную полемику в печати, современники, судя по мемуарам, нередко воспринимали интерес к языку и составление русского лексикона лишь как одно из разносторонних далевских талантов и чудачеств. На виду были другие, раньше проявившиеся аспекты его яркой личности — литератор, автор популярных сказок и рассказов из народной жизни под псевдонимом Казак Луганский, военный врач, инженер, общественный деятель, эксцентрик, искушенный этнограф. В 1847 году Белинский писал с горячей похвалой:
«…из его сочинений видно, что он на Руси человек бывалый; воспоминания и рассказы его относятся и к западу и к востоку, и к северу и к югу, и к границам и к центру России; изо всех наших писателей, не исключая и Гоголя, он особенное внимание обращает на простой народ, и видно, что он долго и с участием изучал его, знает его быт до малейших подробностей, знает, чем владимирский крестьянин отличается от тверского, и в отношении к оттенкам нравов, и в отношении к способам жизни и промыслам».
Вот тут бы Белинскому и сказать о языке далевской прозы, о народных словечках — но нет.
Даль, безусловно, входил в галерею «русских чудаков», «оригиналов» XIX столетия, увлекавшихся разными необычными и непрактичными вещами. Среди них были спиритизм (Даль завел «медиумический кружок») и гомеопатия, которую Даль сначала пылко критиковал, а потом сделался ее апологетом. В узком кружке коллег-врачей, который собирался у Даля в Нижнем Новгороде, разговаривали по-латыни и играли в шахматы вчетвером. По словам коллеги-хирурга Николая Пирогова, Даль «имел редкое свойство подражания голосу, жестам, мине других лиц; он с необыкновенным спокойствием и самою серьезною миною передавал самые комические сцены, подражал звукам (жужжанию мухи, комара и проч.) до невероятия верно», а также виртуозно играл на органчике (губной гармошке). В этом он напоминал князя Владимира Одоевского — тоже прозаик, одобренный Пушкиным, тоже сказки, тоже музыка, спиритизм и эликсиры.
Что главное дело Даля — словарь, заметили, по сути, уже после его смерти . Так, в 1877 году в «Дневнике писателя» Достоевский, обсуждая значения слов, употребляет в почти нарицательном смысле сочетание «будущий Даль». В следующую эпоху это понимание станет общепризнанным.
55. Даль считал, что грамота опасна для крестьян
Большой резонанс у современников вызывала общественная позиция Даля: в эпоху великих реформ он видел опасность в том, чтобы учить крестьян грамоте — без иных мер «нравственного и умственного развития» и реального приобщения к культуре.
«…Грамотность по себе не есть просвещение, а только средство к достижению его; если же она употреблена будет не на это, а на другое дело, то она вредна. <…> Позвольте человеку высказать убеждение свое, не стесняясь возгласами, ревнители просвещения, хотя во уважение того, что у этого человека под рукою 37 тыс. крестьян в девяти уездах и девять же сельских училищ. <…> Умственное и нравственное образование может достигнуть значительной степени без грамоты; напротив, грамота, без всякого умственного и нравственного образования и при самых негодных примерах, почти всегда доводит до худа. Сделав человека грамотным, вы возбудили в нем потребности, коих не удовлетворяете ничем, а покидаете его на распутье. <…>
Владимир Даль. «Заметка о грамотности» (1858)
Что вы мне ответите на это, если я вам докажу именными списками, что из числа 500 чел., обучавшихся в 10 лет в девяти сельских училищах, 200 человек сделались известными негодяями?»
Об этой идее Даля упоминает множество публицистов и литераторов эпохи. Демократ Некрасов иронически писал: «На грамотность не без искусства / Накинулся почтенный Даль — / И обнаружил много чувства, / И благородство, и мораль», а мстительный Щедрин по своему обыкновению припоминал это неоднократно, например: «…Даль в оное время отстаивал право русского мужика на безграмотность, на том основании, что научите, дескать, слесаря грамоте, он сейчас же начнет ключи к чужим шкатулкам подделывать». Спустя годы философ Константин Леонтьев с сочувствием вспоминал антипедагогический пафос Даля в статье с красноречивым названием «Чем и как либерализм наш вреден?», где жаловался на либералов, отвечающих «смехом или молчанием» «человеку прямому или не боящемуся самобытной мысли».
Прижизненная репутация мракобеса замечательна и своим широким распространением, и тем, как она быстро забылась — уже на рубеже веков, не говоря про советское время, Даль воспринимался как просветитель и народник.
66. Слово «руский» Даль писал с одним «с»
Полное название словаря Даля достаточно широко известно, а многие вспомнят и то, что по старой орфографии слова «живаго великорусскаго» пишутся через «а». Но мало кто замечает, что второе из этих слов Даль писал на самом деле через одно «с». Да, собиратель русского слова настаивал на том, что оно именно «руское». В самом словаре приведено такое объяснение:
«Встарь писали Правда Руская; только Польша прозвала нас Россией, россиянами, российскими, по правописанию латинскому, а мы переняли это, перенесли в кирилицу свою и пишем русский!»
Историко-лингвистические суждения Даля часто неверны: конечно, название Россия — исторически не польское и не латинское, а греческое, да и в древнерусском слово рус-ьск-ий, со вторым «с» в суффиксе, вполне было. Двойных согласных Даль не жаловал и в целом (как мы видим по слову кирилица).
Лишь в начале XX века лингвист Иван Бодуэн де Куртенэ, готовивший третье издание словаря, ввел в текст нормативное написание (с двумя «с»).
77. В словаре Даля действительно есть выдуманные им слова, но очень мало
Среди массовых представлений о словаре Даля есть и такое: Даль всё (или многое) придумал, сочинил, люди так на самом деле не говорят. Оно довольно распространено, вспомним хотя бы яркий эпизод из «Моего века…» Мариенгофа:
«В библиотеке у отца, конечно, был и толковый словарь Даля. Этой книге, по-моему, цены нет. Какое богатство словесное! Какие поговорки! Пословицы! Присказки и загадки! Разумеется, они примерно на одну треть придуманы Далем. Но что из того? Ничего. Важно, что хорошо придуманы. Этот толковый словарь в переплете, тисненном золотом, являлся не просто любимой книгой Настеньки, а каким-то ее сокровищем. Она держала его у себя под подушкой. Читала и перечитывала каждодневно. Как старовер Библию. От него, от Даля, и пошла эта Настина чудная русская речь. А когда она впервые приехала в Пензу прямо из своей саранской деревни Черные Бугры, ничего такого и в помине не было - говорила Настенька обычно, серовато, как все».
В «Докторе Живаго» Пастернака есть не столь восторженное выражение той же мысли: «Это своего рода новый Даль, такой же выдуманный, лингвистическая графомания словесного недержания».
Много ли на самом деле придумал Даль? Все ли в его словаре «живое великорусское»? Конечно, есть в словаре и книжные неологизмы, причем совсем свежие: например, выражение в мартобре, как «говорят в память Гоголю», и слово декабрист, как «называли бывших государственных преступников». А что же сочинил сам лексикограф?
Этнографическое отделение Русского географического общества, награждая словарь Даля Золотой Константиновской медалью, попросило составителя вносить в словарь слова «с оговоркою, где и как они были сообщены составителю», чтобы избежать нарекания, «что он помещает в словарь народного языка слова и речи противные его духу, и следовательно, по-видимому, вымышленные». Отвечая на это замечание (в статье «Ответ на приговор», напечатанной в первом томе словаря) Даль признался, что изредка вводит в словарь слова, «не бывшие доселе в употреблении», например ловкосилие, в качестве толкования-замены для иностранных слов (гимнастика). Но ставит их не в качестве самостоятельных статей, а только среди толкований, причем со знаком вопроса, как бы «предлагая» их для обсуждения. Другим схожим приемом было употребление слова, реально существующего в каком-нибудьдиалекте для толкования иностранного (например, живуля — автомат ), «в таком значении, в каком оно, может быть, досель не принималось» (то есть придумывается новое значение для реально существующего слова — так называемый семантический неологизм). Оправдывая включение в словарь многообразных необычно звучащих отглагольных имен (посабливанье, пособленье, пособ и пособка), Даль ссылался на то, что они образуются «по живому составу нашего языка» и что ему не на что сослаться, как только на «русское ухо». На этом пути у него был авторитетнейший предшественник — Пушкин, писавший почти так же:
«В журналах осуждали слова: хлоп, молвь и топ как неудачное нововведение. Слова сии коренные русские. „Вышел Бова из шатра прохладиться и услышал в чистом поле людскую молвь и конский топ“ (Сказка о Бове Королевиче). Хлопупотребляется в просторечии вместо хлопание, как шип вместо шипения:
Он шип пустил по-змеиному.
(Древние русские стихотворения)
(Древние русские стихотворения)
Не должно мешать свободе нашего богатого и прекрасного языка».
«Евгений Онегин», примечание 31
В целом процент «придуманного» у Даля очень невысок, и исследователи выявляют такие слова без труда: Даль сам указал, к каким типам они относятся.
Большое количество слов, отмеченных Далем, не только подтверждаются современными диалектологическими исследованиями, но и убедительнейше демонстрируют свою реальность через сопоставление с древнерусскими памятниками, в том числе недоступными Далю даже теоретически. Например, в новгородских берестяных грамотах, которые находят с 1951 года (в том числе в древнейших — XI–XIII веков), есть параллели с известными по Далю словами: вкупиться — стать компаньоном в деле, выжля — гончий щенок, доведка — дознание, расследование, лодьба — рыба, порода сига, повоец — женский убор, то же, что повойник, полох — переполох, попред — сначала, почтуха — почетный дар, прикинуть — добавить, приосведомиться — осведомиться при случае, присловье — дурная слава, сдеть — снять, способиться — устроить дело, статок— имущество, тула — укромное место, черевная рыба — непотрошеная; а также с фразеологизмами пропасть из глаз, кланяйся деньгам своим (последний нашелся почти дословно в письме XIII века).
88. Порядок в словаре — не строго алфавитный
В словаре Даля около 200 тысяч слов и около 80 тысяч «гнезд»: однокоренные бесприставочные слова стоят не по алфавиту, сменяя друг друга, а занимают общую большую статью с отдельного абзаца, внутри которой иногда дополнительно сгруппированы по семантическим связям. Похожим образом, только еще радикальнее, был выстроен и первый «Словарь Академии Российской». «Гнездовой» принцип, может быть, не очень удобен для поиска слов, но превращает статьи словаря в увлекательное чтение.
С другой стороны, отдельными статьями, что также непривычно для нашего времени, стоят предложно-падежные сочетания, «выпавшие» из гнезда (очевидно, Даль осознавал их как пишущиеся раздельно наречия). К ним относится и одна из самых запоминающихся статей словаря:
НА ВÓДКУ, на вино, на чай, на чаёк, подарок мелкими деньгами за услугу, сверх ряды. Когда Бог создал немца, француза, англичанина и пр. и спросил их, довольны ли они, то они отозвались довольными; русский также, но попросил на водку. Приказный и со смерти на вино просит (лубочн. картина). Мужика из воды вытащишь, он и за это на водку просит. Навóдочные деньги, начайные, данные на водку.
99. Даль был плохим этимологом
В установлении родства слов и их принадлежности к общему гнезду Даль часто ошибался. Лингвистического образования у него не было , да и в целом научный подход к языку был Далю чужд — пожалуй, даже сознательно. В «Напутном слове» к словарю он признавался, что с грамматикой
«искони был в каком-то разладе, не умея применять ее к нашему языку и чуждаясь ее, не столько по рассудку, сколько по какому-то темному чувству, чтобы она не сбила с толку…»
На второй же странице мы видим, хотя и со знаком вопроса, сближение слов абрек (хотя, казалось бы, помечено, что оно кавказское!) и обрекаться. Далее, Даль объединяет в одном гнезде дышло (заимствование из немецкого) и дышать, простор и простой и многие другие, а ряд однокоренных слов, наоборот, не сводит. Впоследствии ошибочное разбиение на гнезда было по возможности исправлено в издании под редакцией И. А. Бодуэна де Куртенэ (см. ниже).
110. Словарь Даля можно читать подряд, как художественное произведение
Даль создал словарь, который можно не только использовать как справочник, но и читать как сборник очерков. Перед читателем встает богатая этнографическая информация: конечно, она не относится к словарному толкованию в узком смысле, но без нее сложно представить житейский контекст самих терминов.
Вот что такое рукобитье — двумя-тремя словами и не скажешь:
«битье по рукам отцов жениха и невесты, обычно покрыв руки полами кафтанов, в знак конечного согласия; конец сватовства и начало свадебных обрядов: помолвка, сговор, благословенье, обрученье, зарученье, большой пропой…»
Вот еще пример, живо рисующий атмосферу свадьбы:
«Сваха на свадьбу спешила, рубаху на мутовке сушила, повойник на пороге катала!»
Читатель может узнать про эпистолярный этикет предыдущих поколений:
«Встарь государь или осударь употребляли безразлично, вм. господин, барин, помещик, вельможа; поныне царю говорим и пишем: Всемилостивейший Государь; велик. князьям: Милостивейший Государь; всем частным лицам: Милостивый Государь [отцы наши писали, к высшему: милостивый государь; к равному: милостивый государь мой; к низшему: государь мой]».
Удивительная по подробности энциклопедическая статья дается при слове лапоть (которое попало в гнездо лапа). Отметим привлечение не только «живого великорусского», но и «малорусского» (украинского, конкретнее, черниговского) материала:
ЛÁПОТЬ, м. лапоток; лаптишка, лаптища, м. постолы, юж. зап.(немецк.Ваsteln), короткая плетеная обувь на ножную лапу, по щиколодки, из лык (лычники), мочалы (мочалыжники, плоше), реже из коры ракиты, ивы (верзни, ивняки), тала (шелюжники), вяза (вязовики), березы (берестяники), дуба (дубовики), из тонких корней (коренники), из драни молодого дуба (дубачи, черниговск.), из пеньковых оческов, разбитых ветхих веревок (курпы, крутцы, чуни, шептуны), из конских грив и хвостов (волосяники), наконец, из соломы (соломеники, курск.). Лычный лапоть плетется в 5–12 строк, пучков, на колодке, кочедыком, коточиком (железн. крючок, свайка) и состоит из плетня (подошвы), головы, головашек (переду), ушника, обушника (каймы с боков) и запятника; но плохие лапти, в простоплетку, без обушника, и непрочны; обушник или кайма сходится концами на запятнике и, связываясь, образует оборник, род петли, в которую продеваются оборы. Поперечные лыка, загибаемые на обушнике, называются курцами; в плетне обычно десять курцев. Иногда лапоть еще подковыривают, проходят по плетню лыком же или паклею; а писаные лапти украшаются узорною подковыркою. Лапти обуваются на портяные и шерстяные подвертки и подвязываются оборами в переплет накрест до колена; лапти без обор для дома и двора, плетутся повыше обычного и зовутся: капцы, какоты, калти, бахилки, коверзни, чуйки, постолики, шептуны, бахоры, ступни, босовики, топыги и пр.
111. У Даля есть две статьи с картинками
Современная лексикография, особенно зарубежная, пришла к мысли, что толкование многих слов нельзя (или неоправданно сложно) давать без графической иллюстрации. Но полноценного авторитетного иллюстрированного русского толкового словаря пока, к сожалению, так и не появилось (можно назвать разве что «картинные словари» для иностранцев и недавние словари иностранных слов для русских). В этом Даль намного опередил не только свое, но и наше время: две статьи он снабдил картинками. В статье шляпа нарисовано, какие типы шляп бывают, и можно отличить по силуэту шпилек московский от шпилька ровного, а кашник от верховки. А в статье говядина (гнездо говядо) изображена задумчивая корова, разделенная на обозначенные цифрами части — среди них, кроме привычных грудины, рульки и филея, есть, например, подпашек и завиток.
112. Даль жаловался на тяжесть работы прямо в статьях
На страницах своего словаря Даль нередко жалуется на тяжесть предпринятого труда. Жалобы лексикографа - старый и почтенный жанр, на русской почве начатый Феофаном Прокоповичем, который перевел стихи французского гуманиста XVI века Скалигера так:
Если в мучителския осужден кто руки,
ждет бедная голова печали и муки.
Не вели томить его делом кузниц трудных,
ни посылать в тяжкия работы мест рудных.
Пусть лексики делает: то одно довлеет,
всех мук роды сей один труд в себе имеет.
ждет бедная голова печали и муки.
Не вели томить его делом кузниц трудных,
ни посылать в тяжкия работы мест рудных.
Пусть лексики делает: то одно довлеет,
всех мук роды сей один труд в себе имеет.
Но труд Даля примечателен тем, что жалобы не вынесены в предисловие, а разбросаны по статьям (причем их количество закономерно нарастает в последних томах словаря):
Объем. Объем словаря велик, одному не подсилу.
Определить. Чем проще и обиходнее вещь, тем труднее определить ее общим и отвлеченным порядком; определите, например, что такое стол?
П. Это любимая согласная русских, особенно в начале слова (как в средине о), и занимает собою (предлогами) четверть всего словаря.
Сообщник (в гнезде Сообща). У Грима было много сообщников в составлении словаря.
Справить. Править набор для печати, держать корректуру. Больше листа в день этого словаря не справишь, глаз не станет.
В качестве своеобразного «приношения потомков» подвигу Даля можно рассматривать пример из составленного Г. О. Винокуром и С. И. Ожеговым четвертого тома словаря под редакцией Ушакова:
Сотрудник. Даль составил свой словарь один, без сотрудников.
113. Словарь Даля пережил второе рождение
Большую роль в истории словаря Даля сыграл Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ, один из величайших лингвистов в истории науки . Иван (Ян) Александрович был поляком, семья которого дерзко претендовала на происхождение от королевского дома Капетингов: его тезка, тоже Бодуэн де Куртенэ, в XIII веке сидел на завоеванном крестоносцами константинопольском престоле. По легенде, когда вышедшего на политическую демонстрацию профессора отвели вместе со студентами в участок, Иван Александрович написал в полицейской анкете: «Король Иерусалимский». Страсть к политике не оставила его и позже: переселившись после революции в независимую Польшу, Бодуэн защищал национальные меньшинства, в том числе русских, и чуть было не стал первым президентом Польши. И хорошо, что не стал: избранного президента через пять дней застрелил правый экстремист.
В 1903–1909 годах вышло новое (третье) издание словаря Даля под редакцией Бодуэна, пополненное 20 тысячами новых слов (пропущенных Далем или появившихся в языке после него). Разумеется, лингвист-профессионал не мог оставить на месте смелую гипотезу о родстве слов абрек и обрекаться; этимологии были исправлены, гнезда упорядочены, унифицированы, словарь стал более удобен для поиска, а «руский» язык стал «русским». Свои добавления Иван Александрович аккуратно обозначил квадратными скобками, проявив уважение и чуткость к первоначальному замыслу Даля.
Впрочем, в советское время эта версия словаря не переиздавалась, в частности из-за рискованных добавлений (см. ниже).
114. Русский мат был хорошо известен Далю, но добавлен в словарь уже после его смерти
В массовое сознание редакция Бодуэна де Куртенэ вошла не из-за собственно научной стороны: впервые (и чуть ли не в последний раз) в истории массовой отечественной лексикографии в словарь была включена обсценная лексика. Бодуэн обосновал это так:
«Лексикограф не имеет права урезывать и кастрировать „живой язык“. Раз известные слова существуют в умах громадного большинства народа и беспрестанно выливаются наружу, лексикограф обязан занести их в словарь, хотя бы против этого восставали и притворно негодовали все лицемеры и тартюфы, являющиеся обыкновенно большими любителями сальностей по секрету…»
Конечно, и самому Далю русский мат был прекрасно известен, но из традиционной деликатности соответствующие лексемы и фразеологизмы в его словарь не вошли. Лишь в статье поматерному Даль изложил диалектологические взгляды на этот предмет:
ПОМАТЕРНОМУ, поматерну ругаться, сквернословить, матюгать, поносить похабно. Брань эта свойственна высокому, акающему, южн. и зап. наречию, а в низком окающем, сев. и вост. она встречается реже, а местами ее там и нет вовсе.
Профессор Бодуэн подошел к сюжету более основательно и включил всю основную, как он выражался, «пошлую брань» на свои алфавитные места, заметив, в частности, что слово из трех букв «становится почти местоимением». Это стало событием, а ссылки на не переиздававшийся в СССР бодуэновский словарь — популярным эвфемизмом:
«Дальше шла сплошная волжская элоквенция, не нашедшая отражения даже в дополнениях проф. Бодуэна де Куртенэ к словарю Даля».
Алексей Крылов, кораблестроитель. «Мои воспоминания»
«И все эти профессора и академики стали загибать такие выражения, что никакого словаря Даля выпуска 1909 года не надо».
Михаил Успенский. «Красные помидоры»
115. По словарю Даля язык учили и русские люди, и иностранцы
Примерно с 1880-х по 1930-е годы словарь Даля (в оригинальной или в бодуэновской редакции) — стандартный справочник по русскому языку для всех пишущих или читающих. Больше «проверить слово», не считая многочисленных словарей иностранных слов, было особенно и негде (старые лексиконы времен Дашковой или Шишкова стали достоянием истории, а готовившийся как раз в эти годы новый академический словарь под редакцией Грота и Шахматова остался неоконченным). Как ни удивительно, огромным словарем, не менее чем наполовину состоявшим из диалектизмов, пользовались и изучающие русский язык иностранцы. В 1909 году, после русско-японской войны, примирившиеся с Россией японцы с присущей им основательностью сделали заказ на партию экземпляров «Толкового словаря», которыми снабжались «все полковые библиотеки и все военно-учебные заведения в Японии».
Словарь Даля стал очень популярным в русском обществе, причем им интересовались и люди, от филологии, казалось бы, далекие. Вождь кадетов Павел Милюков, возможно, придумал хлесткое слово «Азиопа», глядя на корешки первых трех томов (А-З, И-О, П). Вождь большевиков Владимир Ульянов-Ленин, впервые, «к сожалению и к стыду моему», открывший Даля в 50 лет, «похвалил талантливого автора»: «Великолепная вещь, — но тут же добавил: — но ведь это областнический словарь и устарел». Слово «областнический» для Ильича, вероятно, имело и неприятную политическую окраску — так назывались региональные автономисты и сепаратисты, в первую очередь движение за самоуправление Сибири.
116. Есенин и Ремизов брали «богатства народной речи» из словаря Даля
На рубеже XIX и XX веков к Далю активно обращаются писатели самых разных направлений: одни хотели разнообразить свой собственный лексикон и насытить его необычно звучащими словами, другие — выглядеть близкими народу, придать своим сочинениям диалектный колорит. Еще Чехов иронически рассказывал про «одного литератора-народника», берущего слова «у Даля и Островского», впоследствии этот образ будет мелькать и у других авторов.
У мещанских и крестьянских лириков XIX века — от Кольцова до Дрожжина — диалектизмов очень мало, они стараются писать «как господа», сдают экзамен на владение большой культурой. А вот новокрестьянские поэты-модернисты во главе с Клюевым и Есениным предельно сгущают лексические краски. Но далеко не всё при этом они берут из родных говоров, что-то даже и выдумывают, а важным источником для них служит, конечно же, Даль (за чтением которого, бывало, заставал смущенного Есенина профессор И. Н. Розанов).
Дорогу крестьянам, разумеется, указывали интеллигенты. Предшественниками Клюева были городские стилизаторы фольклора и реконструкторы язычества Алексей Ремизов, Сергей Городецкий и Алексей Н. Толстой, внимательно штудировавшие «Толковый словарь». И позже «киевский Малларме» Владимир Маккавейский жалел, «что до сих пор для пыльной полки подержанный не куплен Даль» (упоминая тут же Ремизова и Городецкого), а московский футурист Борис Пастернак в 1914 году написал три навеянных Далем стихотворения про «водопьянь над згой бочага» и иногда возвращался к этому приему и в дальнейшем.
Необъявленные далевские подтексты и источники у русских поэтов и писателей еще предстоит полностью выявить. Возможно, не случайно в «Стихах памяти Андрея Белого» у Мандельштама слово «гоголёк» (навеянное, в свою очередь, фамилией Гоголя) соседствует со словом «щегол» — «гоголёк» трактуется у Даля как «щёголь».
117. Словарь Даля стал мифологическим символом русской культурной идентичности
Такое осмысление восходит к эпохе модернизма. В симфонии Андрея Белого «Кубок метелей» один из фантомных персонажей «схватил словарь Даля и подобострастно подал златобородому мистику», а для Бенедикта Лившица «необъятный, дремучий Даль стал уютным» по сравнению с первобытной стихией футуристического словотворчества.
Уже в годы крушения традиционной русской культуры Осип Мандельштамписал:
«У нас нет Акрополя. Наша культура до сих пор блуждает и не находит своих стен. Зато каждое слово словаря Даля есть орешек Акрополя, маленький Кремль, крылатая крепость номинализма, оснащенная эллинским духом на неутомимую борьбу с бесформенной стихией, небытием, отовсюду угрожающим нашей истории».
«О природе слова»
Для русской эмиграции, конечно же, «Толковый словарь» еще сильнее осмыслялся как «маленький Кремль» и спасение от небытия. Владимир Набоков дважды вспоминал, в стихах и в прозе, как студентом наткнулся на словарь Даля на барахолке в Кембридже и жадно его перечитывал: «…однажды, эту дребедень / перебирая, — в зимний день, / когда, изгнанника печаля, / шел снег, как в русском городке, — / нашел я Пушкина и Даля / на заколдованном лотке». «Я приобрел его за полкроны и читал его, по несколько страниц ежевечерне, отмечая прелестные слова и выражения: „ольял“ — будка на баржах (теперь уже поздно, никогда не пригодится). Страх забыть или засорить единственное, что успел я выцарапать, довольно, впрочем, сильными когтями, из России, стал прямо болезнью».
Среди эмигрантов популярностью пользовалось потерявшее авторство сентиментально-лубочное стихотворение гусара Евгения Вадимова (Лисовского) «Русская культура», в котором Даль становился в характерный ряд: «Русская культура — это кисть Маковского, / Мрамор Антокольского, Лермонтов и Даль, / Терема и церковки, звон Кремля Московского, / Музыки Чайковского сладкая печаль».
118. Словарь Солженицына: в основе — выписки из далевского
В советской России канонизация Даля, в том числе литераторами, только усилилась. Хотя в XX веке появились новые толковые словари современного литературного языка — Ушакова, Ожегова, Большой и Малый академические — «устаревший областнический» словарь все равно продолжал сохранять ореол «главного», «настоящего» и «самого полного», памятника «России, которую мы потеряли». Писатели-патриоты вроде Алексея Югова обвиняли современные словари в том, что они «выбросили из русского языка» по сравнению с далевским порядка ста тысяч слов («забывая», впрочем, что подавляющее большинство этих слов — нелитературные диалектизмы). Венцом этой традиции стал «Русский словарь языкового расширения» Александра Солженицына, представляющий собой обширную выписку редких слов из Даля, которые могут пригодиться литератору (введена осторожная помета «иногда можно сказать»). К ним добавлены сравнительно немногочисленные по сравнению с основной далевской массой слова, взятые у русских писателей XIX–XX веков и из некоторых других источников. Сама языковая манера Солженицына-писателя, особенно позднего, — замена иностранных слов исконными и составленными из исконных корней неологизмами, большое количество отглагольных существительных с нулевым суффиксом вроде «нахлын» — восходит именно к Далю.
119. Советские цензоры выбросили из словаря статью жид
В 1955 году словарь Даля переиздали в СССР в виде перепечатки второго (посмертного) издания 1880-х годов. Это был один из первых примеров советского переиздания (причем это был не репринт, а чрезвычайно трудоемкий полный перенабор) старой книги в почти забытой за 37 лет дореформенной орфографии, со всеми «ерами» и «ятями». Исключительность такой акции, помимо филологической точности, указывала и на особый сакральный статус, придававшийся словарю. Это воспроизведение стремилось быть максимально точным — но было все же не вполне таковым. В частности, число страниц в нем не соответствует исходному изданию, а главное — по цензурным условиям исключена часть текста.
В первом томе страница 541 имеет странный вид — на ней гораздо меньше текста, чем на соседних, и с первого взгляда видно, что строки необычно разрежены. В соответствующем месте у Даля было слово жид и его производные (во втором посмертном издании — страница 557). Вероятно, первоначально словарь был перенабран полностью, а потом уже из готового набора гнездо жидвыбросили, еще раз перенабрав страницу с увеличенным интервалом и не оставив для советского читателя такого откровенного указания на цензуру, как просто белое пятно (вдобавок из его местонахождения было бы совершенно очевидно, какое слово удалили). Впрочем, разбросанные по другим статьям словаря примеры с этим словом остались (например, «Жиды пишут и читают наоборот, от правой к левой» в гнезде оборачивать).
Вообще говоря, названия этносов как таковые на общих основаниях Даль не включал: в его словаре нет ни англичанина, ни француза, да и собственно еврея(есть только еврейский камень). В те времена этнонимы нередко считались вообще именами собственными, многие другие авторы писали их с большой буквы. Такая лексика проникает в словарь Даля лишь в связи с переносными значениями. Статья татарин есть, но она открывается определением растения (татарника), а в гнезде русак статья о зайце-русаке занимает примерно столько же места, сколько все переносные значения, связанные собственно с этнонимом. Вымаранная статья жид не была исключением: она начинается с определения именно переносного значения — «скупой, скряга, корыстный скупец», и в ней приводится много пословиц и поговорок, из которых встает именно такой образ еврея. Есть они и в далевских «Пословицах русского народа». Хотя если открыть, например, статью русак, то узнаем, что русский ум— «задний ум, запоздалый», русский Бог — «авось, небось да как-нибудь», а в статье татарин читаем: татарские очи — «наглый, бесстыжий плут».
Неясно, был ли сам лексикограф ярым, по меркам того времени, антисемитом. Далю — чиновнику Министерства внутренних дел, занимавшемуся, в частности, религиозными движениями, — приписывается «Записка о ритуальных убийствах», компиляция немецких и польских текстов, сочувственно излагающих кровавый навет на евреев. «Всплыло» это сочинение только во время дела Бейлиса в 1913 году, и принадлежность его Далю не доказана. Разумеется, ни советская национальная политика, ни даже государственный советский антисемитизм, построенные на стыдливых и лицемерных умолчаниях, не позволяли обсуждать эти сюжеты у русских классиков хоть каким-либообразом. Сыграло роль и то, что слово «жид» со времен Даля резко усилило присутствовавшую и тогда отрицательную окраску, а в советское время стало и официально табуированным. Казалось немыслимым, чтобы сокровищница национального духа, которую высоко оценил Ленин, содержала ставшие теперь «черносотенно-погромными» (по словарю Ушакова) характеристики. Все это и привело к такой необычной цензуре словаря, а затем и сделало «русского пророка», чьи строки «большевики скрывают от народа», иконой националистов-антисемитов 1970–1980-х.
220. Современные словари «блатного жаргона» — это перевранный Даль
Несколько лет тому назад лингвист Виктор Шаповал, занимаясь словарями русского арго, обнаружил, что в двух больших словарях русского уголовного жаргона, вышедших в начале 1990-х, есть большой пласт диковинных слов, никакими реальными текстами не подтверждаемых, с пометкой «международное» или «иностранное». Якобы эти слова входят в состав некого международного жаргона уголовников и описаны в ведомственных словарях с грифом «для служебного пользования». Среди них, например, слово скрин, которое якобы значит «ночь», и слово агрегат, которое значит «слежка».
Шаповал обратил внимание, что эти слова и их толкования подозрительно совпадают со словами из двух крайних — первого и последнего — томов словаря Даля. Причем в «международные» особенно охотно берутся слова, в которых Даль сам был особенно не уверен и помечал их вопросительным знаком. То есть либо Даль, записывая и беря из других источников такие сомнительные слова, не ошибся ни разу, а потом эти слова ровно в таком виде попали в международное арго преступников, либо какой-то сообразительный составитель милицейского словаря «для служебного пользования» (может быть, сам преступник, которому за такую работу было обещано снисхождение) увидел на полке словарь Даля, вооружился двумя крайними томами и стал делать выписки, обращая особое внимание на диковинные слова с вопросиками. Судите сами, какая версия более вероятна.
Анонимный «ведомственный» лексикограф произвольно трактовал совершенно невинные слова как криминальные термины, а также нетвердо понимал старую орфографию и сделанные Далем сокращения. Так, слово агрегат стало значить «слежка» (в смысле полицейское наблюдение), хотя у Даля контекст такой: «что либо по внешности целое, но бессвязное, составное; сбор, избор, подбор, скоп; спай, слежка, сгнетка». Перед нами типичная для Даля попытка подобрать среди исконных слов синонимов-замену для иностранного, и слежка (через е) здесь значит «нечто слежавшееся» (а слѣжка от слова слѣдить писалось через «ять»). Совсем анекдотичен мнимый арготизм скрин — «ночь»; плагиатор не понял далевской записи скрин, скринка, -ночка, то есть «скрин, скринка или скриночка». И значит это слово не «ночка», а «сундук».
Слова, выписанные кем-то из Даля, недопонятые и дополнительно фальсифицированные, пошли гулять по многочисленным словарям уголовного жаргона, издаваемым и переиздаваемым в наше время. Настоящие тайные языки (Даль, кстати, ими тоже занимался), в общем, довольно бедны — им нужен шифр для сравнительно ограниченного круга понятий, а публика под словом «словарь» понимает «толстую и основательную книжку», поэтому многочисленные лексикографические фантомы в таких изданиях всегда востребованы.
В библиотеке техникума зацвели кактусы))))
А вы знали, что...
Кактусы – особенные растения, которые даже можно назвать «маленькими волшебниками, ведь они могут впитывать плохую энергетику, очищать пространство от негатива. Именно поэтому кактус особенно важно держать дома тем, кто страдает от частых приступов гнева и раздражения, а также проявления других негативных эмоций.
Кактусы - единственные растения, способные нейтрализовать и принимать на себя электромагнитные излучения от монитора компьютера, телевизора, телефона, модема и других электрических предметов.
Действуя, как некий энергетический обменник, кактус также способен активизировать умственную деятельность, помогая нормализовать процессы мышления. Также энергетика растения способна нейтрализовать мигрени. Именно поэтому кактус особенно рекомендуется держать на рабочем месте.
А это маммилярия. Тоже радует))))
10 книг, которые учат мастерству слова
1. Рой Кларк, «50 приёмов письма»
2. Корней Чуковский, «Высокое искусство»
3. Элина Слободянюк, «Клад для копирайтера»
4. Рэй Брэдбери, «Дзен в искусстве написания книг»
5. Хиллари Реттиг, «Писать профессионально»
6. Дмитрий Кот, «Копирайтинг: как не съесть собаку»
7. Нора Галь, «Слово живое и мёртвое»
8. Уильям Зинсер, «Как писать хорошо»
9. Стивен Кинг, «Как писать книги»
10. Саша Карепина, «Пишем убедительно. Сам себе копирайтер»
ВИКТОРИНА «СТАЛИНГРАДСКАЯ БИТВА»
к 75-летию события переломившего ход войны
1. Назовите дату начала Сталинградской битвы. (17.07.1942 г.)2. Когда закончилась Сталинградская битва? (02. 02.1943 г.)
3. Назовите самый страшный для города день, когда фашистские бомбардировщики совершили более 2 тысяч самолетовылетов. (23.08.42 г.)
4. Сколько дней длилась Сталинградская битва? (200 дней.)
5. За какой срок Гитлер хотел овладеть городом? (За 2 недели.)
6. Какие полки защищали Сталинград в районе Мамаева кургана? (Таращанский, Богунский.)
7. Где находится место, которое защитники Сталинграда называли «главной высотой»? (Мамаев курган.)
8. Назовите высоту Мамаева кургана. (102 метра.)
9. Какой подвиг совершил Паникаха? (06. 09. 1942 г. Михаил Паникаха, будучи охваченный огнем, остановил вражеский танк.)
10. Чем известен Дом Павлова? (10. 10. 1942 г. этот дом захватил и отстоял гвардии ст. сержант Я. Ф. Павлов вместе с группой бойцов-пулеметчиков, отразив 40 контратак противника.)
11. Когда началось контрнаступление советских войск под Сталинградом? (19. 11. 1942 г.)
12. Кто был главнокомандующим немецкой армии? (Генерал-полковник Паулюс; 31 января 1943 г. массовая сдача в плен.)
13. Какие улицы нашего района названы именами защитников Сталинграда?
14. Назовите самые большие памятники защитникам Сталинграда в нашем городе. (Мамаев курган, музей-панорама «Сталинградская битва».)
15. Какое здание осталось невосстановленным со времен Сталинградской битвы? Для чего это сделано? (Здание мельницы - в память о подвиге защитников Сталинграда.)
16. Значение Сталинградской битвы. (Коренной перелом в войне.)
17. Чем награжден город за эту битву? (Орден Ленина, Золотая Звезда Героя.)
9 интересных фактов о библиотеках
10 интеллектуальных бестселлеров, которые необходимо прочитать.
1. Дж. М. Кутзее — "В ожидании варваров"
Самый загадочный писатель из всех нобелевских лауреатов, посвятивший нобелевскую речь не кому-нибудь, а Робинзону Крузо, человек, само имя которого долго оставалось загадкой. Небольшой городок на окраине безымянной Империи взбудоражен известием о скором нападении племен варваров из приграничных пустынь. Прибывший из сердца Империи полковник, готовый извести всякого, лишь бы выбить из человека нужные показания. Городской судья, не желающий поддаваться панике и в результате из обвинителя превратившийся в обвиняемого. Пленная девушка, которая для судьи становится объектом чувственно-религиозного поклонения. Роман-притча, роман-метафора, напоминающий безумные фантазии Кафки, Беккета и Буццати. Настоящее удовольствие для читателей интеллектуальных бестселлеров.
2. Маркус Зузак — "Книжный вор"
Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.
Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет — его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.
Так девочка оказывается на Химмельштрассе — Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.
3. Кадзуо Исигуро — "Остаток дня"
Урожденный японец, выпускник литературного курса Малькольма Брэдбери, написавший самый английский роман конца XX века!
Дворецкий Стивене, без страха и упрека служивший лорду Дарлингтону, рассказывает о том, как у него развивалось чувство долга и умение ставить нужных людей на нужное место, демонстрируя поистине самурайскую замкнутость в рамках своего кодекса служения.
В 1989 г. за «Остаток дня» Исигуро единогласно получил Букера (и это было, пожалуй, единственное решение Букеровского комитета за всю историю премии, ни у кого не вызвавшее протеста). Одноименная экранизация Джеймса Айвори с Энтони Хопкинсом в главной роли пользовалась большим успехом. А Борис Акунин написал своего рода ремейк «Остатка дня» — роман «Коронация».
4. Иэн Макьюэн — "На берегу"
Иэн Макьюэн—один из «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам». Его новейшая книга, предлагаемая вашему вниманию, также вошла в прошлом году в Букеровский шорт-лист. Это, по выражению критика, «пронзительная, при всей своей камерности, история об упущенных возможностях в эпоху до сексуальной революции». Основные события романа происходят между Эдуардом Мэйхью и Флоренс Понтинг в их свадебную ночь, и объединяет молодоженов разве что одинаковая неискушенность: оба вспоминают свою прошлую жизнь и боятся будущего.
5. Джон Краули — "Эгипет"
Почему считается, что цыгане умеют предсказывать будущее? Почему на долларовой банкноте изображены пирамида и светящийся глаз? Почему статуя Моисея работы Микеланджело имеет рожки на голове? Потому что современной эпохе предшествовал Эгипет; не Египет, но - Эгипет. Потому что прежде всего было не так, как нынче, а властвовали другие законы, а скоро все снова переменится, и забытые боги опять воцарятся в душах и на небесах. Потому что нью-йоркские академические интриги и зигзаги кокаинового дилерства приводят скромного историка Пирса Моффета в американскую глушь, тогда как Джордано Бруно отправляется в странствие длиною в жизнь, а Джон Ди и Эдвард Келли видят ангелов в магическом кристалле. Обо всем этом - в романе "Эгипет" несравненного Джона Краули; первом романе тетралогии, которая так и называется - "Эгипет".
6. Рэй Бредбери — "Вино из одуванчиков"
Войдите в светлый мир двенадцатилетнего мальчика и проживите с ним одно лето, наполненное событиями радостными и печальными, загадочными и тревожными; лето, когда каждый день совершаются удивительные открытия, главное из которых - ты живой, ты дышишь, ты чувствуешь! "Вино из одуванчиков" Рэя Брэдбери - классическое произведение, вошедшее в золотой фонд мировой литературы.
7. Иэн Бэнкс — "Осиная фабрика"
Знаменитый роман выдающегося шотландца, самый скандальный дебют в английской прозе последних десятилетий. Познакомьтесь с шестнадцатилетним Фрэнком. Он убил троих. Он - совсем не тот, кем кажется. Он - совсем не тот, кем себя считает. Добро пожаловать на остров, который стерегут Жертвенные Столбы. В дом, где на чердаке ждет смертоносная Осиная Фабрика.
8. Брет Истон Эллис — "Правила секса"
В престижном колледже Кэмден веселятся до упада и пьют за пятерых. Здесь новичку не дадут ни на минуту расслабиться экстравагантные вечеринки и экстремальные приколы, которым, кажется, нет конца. Влюбляясь и изменяя друг другу, ссорясь и сводя счеты с жизнью, местная богема спешит досконально изучить все запретные страсти и пороки, помня основной закон: здесь не зря проведет время лишь тот, кто усвоит непростые правила бесшабашного секса...
9. Дэвид Митчелл — "Литературный призрак"
Впервые на русском - дебютный роман прозванного "английским Мураками" автора таких поразительных бестселлеров, как "Сон № 9" и "Облачный атлас". Но именно "Литературный призрак" с его фирменной митчелловской полифоничностью в мгновение ока вознес молодого автора на британский литературный олимп. На этих страницах переплелись жизненные пути молодого сектанта и начинающего саксофониста, который подрабатывает в магазинчике коллекционного винила, банковского менеджера из Лондона, отмывающего в Гонконге деньги русской мафии, и ветерана английской разведки, решившего опубликовать свои воспоминания, его "литературного негра" (по совместительству - лидера панк-группы) и витающего над монгольскими степями бесплотного призрака, женщины-физика с ирландского островка, за которой охотится Пентагон, похитителей эрмитажных картин, нью-йоркского диджея и многих-многих других....
10. Дорис Лессинг — "Пятый ребенок"
Гарриет и Дэвиду с самого начала удается осуществить прекрасную мечту всех молодоженов: у них есть большой и уютный дом, стабильный доход, четверо счастливых и прелестных ребятишек и куча любящих родственников. Каникулы в их доме - изобильные праздники жизни и семейного счастья. А потом у них появляется пятый ребенок, ничего сверхъестественного... Но вот человек ли он?
Книга и чтение
Запрещенные книги, которые
необходимо прочесть
Дорогие друзья!
В истории много раз запреты разного рода распространялись на книги, обладавшие значительной художественной и идейной ценностью. Вот некоторые из них:
Джованни Боккаччо «Декамерон» (1354)
С распространением книгопечатания «Декамерон» стал одним из первых мировых бестселлеров. Популярность его была чрезвычайно высока: рассказы, помещенные в книгу, интересны и широкому кругу любителей просто занимательных историй, и значительно более узкому кругу людей, умеющих видеть за авантюрно-любовным сюжетом гуманистическую мысль Возрождения.
Истории, которые рассказывают друг другу герои книги Боккаччо, почти все имеют форму и сюжет фривольные, нередко анекдотичные из разряда «Муж вернулся из командировки, а у жены любовник...». Конечно, католическая церковь одобрить подобной развязности не могла, и в 1559 году «Декамерон» был включен в перечень запрещенных книг. На сегодняшний день он является одним из наиболее значительных литературных памятников итальянского Возрождения в литературе.
Стендаль «Красное и черное» (1830)
Жизнеописание французского провинциала Жюльена Сореля,талантливого и честолюбивого юноши; история его карьеры, любви, преступления и смерти запрещалась не единожды и не одним государством.
В России Николай I запретил «Красное и черное» в 1850 году.Жюльен Сорель был страстным поклонником Наполеона; он хоть и стремился всей душой влиться в высшее общество, но аристократов в душе глубоко презирал и вообще горел изнутри революционным огнем. Российский император, как известно, либералом не был и в других не поощрял. А роман Стендаля, по его мнению, оказывал исключительно вредное влияние на неокрепшие умы (равно как и на окрепщие).
Против распространения романа выступила католическая церковь. Ей, главным образом, не понравилось, что Стендаль выбрал для своего очень небезупречного в моральном плане героя духовную карьеру: Жюльен Сорель учится в семинарии и тамошние нравы описываются далеко не как идиллия Телемской обители. В 1864 году Ватикан занес «Красное и черное», а заодно и все прочие любовные романы Стендаля, в Индекс запрещенных книг. Церковный запрет был снят только в 1966 году. А в 1939 году в Испании роман был запрещен диктатором Франсиско Франко — за распространение революционных идей.
Жозе Сарамаго «Евангелие от Иисуса» (1991)
Кто выступил за запрет данного произведения, долго гадать не придется — конечно, католическая церковь. Ватикан немедленно объявил роман нобелевского лауреата по литературе богохульством и ересью. Строго говоря, он имел на это право. И было бы даже странно, если бы не запретил. Судите сами:
- вместо прекрасного и грозного ангела Господня Благую весть деве Марии приносит гигантского роста нищий, который впоследствии окажется самим дьяволом;
- чаша Грааля оказывается миской, в которой жена плотника Иосифа дает нищему еду; чаша тоже помечена врагом рода человеческого и помещается под крест после ряда сюжетных перемещений;
- Иисуса связывает с Марией Магдаленой далеко не только духовные узы; их плотская любовь, по Сарамаго, и делает Сына Божия человеком.
Но показывая грубую изнанку Священной Истории, Сарамаго не отрицает главного — животворящей и непреложной силы Любви.
Эрнест Хэмингуэй «Прощай, оружие!» (1929), «По ком звонит колокол» (1940)
Во многом автобиографический роман «Прощай, оружие!», рассказывающий о событиях Первой мировой войны в Италии, был запрещен в южных штатах США за вульгарную сексуальность. А итальянское правительство возмутилось сценой, где Хемигуэй описывал отступление итальянцев в битве при Капоретто, - и тоже ввело запрет на распространение книги.
Другой знаменитый роман старика Хэма - «По ком звонит колокол» - был запрещен в ряде европейских стран (в частности, в Испании) за выраженные в нем прокоммунистические и прореспубликанские взгляды.
Фрэнк Баум «Волшебник из Страны Оз» (1890)
Совсем недавно ряд школьных и библиотечных советов СШАвысказались за ограничение распространения классических сказок Фрэнка Баума: в них якобы содержится недвусмысленная агитация за «хорошее» колдовство. Почитает ребенок и начнет гномиков вызывать. А оттуда и до вудуизма с человеческими жертвоприношениями рукой подать.
Никколо Макиавелли «Государь» (1513, опубл. 1531)
Флорентийский политик в самой своей известной книге рассказывает, как действовать правителю, желающему расширить границы своего государства; как захватывать и удерживать власть; как выбирать стратегию развития государства. На практических примерах, коих автор знал множество, показывается, как дОлжно вести себя правителю в различных ситуациях. Макиавелли часто касается современных ему реалий, в том числе, позволяет себе критиковать такую мощную политическую силу как католическая церковь — именно ее он обвиняет в раздробленности Италии. Он, кроме того, видит в религии инструмент управления, но не считает религиозность непременным условием для всякого человека. В 1559 году «Государь» и все прочие труды Макиавелли указом папы Павла IV были занесены в Индекс запрещенных книг с пометкой «под абсолютным запретом».
Даниэль Дефо «Молл Фландерс» (1722), «Счастливая куртизанка, или История жизни и всевозможных превратностей судьбы мадемуазель де Бело, впоследствии именуемой графиней де Винцельсгейм Ге" (1724)
Автор «Робинзона Крузо» был очень разносторонним писателем. Своими книгами он хотел приносить пользу обществу. Поэтому писал сатиры, обличительные памфлеты, остросоциальные романы. «Молл Фландерс» и «Счастливая куртизанка»впервые в истории литературы с такой остротой поднимают проблемы положения женщины в обществе. Обе книги, коротко говоря, показывают, что женщина может выжить в английском обществе XVIII века только если будет продавать себя — на панели или замуж. Причем речь идет только о выживании, ибо даже статус жены не дает женщине ни материальной стабильности, ни социальной защищенности.
Обе книги были бесповоротно запрещены в Америке — за множество эротических сцен и откровенный язык. Официально запрет был снят только в 1930 году.
Иоганн Гете «Страдания юного Вертера» (1774)
Сентиментальный роман Гете о чувствительном юноше Вертереимел такой успех у публики, а идеи романа (в частности, протест против морали и рационализма старшего поколения) были встречены с таким энтузиазмом, что общество буквально охватила «вертеровская лихорадка». Но самое ужасное, что по Германии прокатилась волна суицидов «в духе Вертера», а в карманах молодых самоубийц находили злосчастный роман.
Против «Страданий...» выступало духовенство; преподаватели Лейпцигского университета выступали за запрет произведения, а в 1776 году перевод книги был запрещен в Дании.
В 1778 году в предисловии к переработанному тексту романа Гете написал, что данная книга призвана придавать сил человеку, оказавшемуся в горе. Не подражать Вертеру, но «черпать силы в его страданьях» призывает Гете своих читателей.
Мишель Монтень «Опыты» (1572-1588)
Об этом труде французского философа говорят, что читать его можно с любой страницы, а написано там обо всем, с чем только может столкнуться человек на протяжении своей жизни. Размышления человека XVI века удивительно современно звучат и сегодня, свидетельствуя о том, как мало изменилась с тех пор человеческая природа.
Непредвзятость и свобода мысли сразу вызвали недовольство как светских, так и церковных властей в разных странах Европы.
В 1640 году официальный запрет на книги Монтеня ввела испанская инквизиция, а в 1676 году этот запрет был подтвержден Ватиканом, включившим «Опыты» в «Индекс запрещенных книг». Сегодня церковный запрет снят. Но произошло это лишь в 70-х годах ХХ века.
Льюис Кэррол «Алиса в стране чудес» (1864)
Сказка английского математика была запрещена в Китае в провинции Хунань в 1931 году. Правитель провинции был возмущен тем фактом, что животные в этой сказке во всех смыслах равны людям и даже пользуются человеческим языком. Действительно, возмутительно.
Гюстав Флобер «Госпожа Бовари» (1857)
После публикации в журнале «Ревю де Пари» романа о семейной жизни, внебрачной связи и самоубийстве докторской жены автор и издатель были привлечены к суду за написание и публикацию непристойного произведения. Суд их, впрочем, оправдал. А Ватикан — нет. В 1864 году роман «Госпожа Бовари» был внесен в "Индекс запрещенных книг".
Книга и чтение
10 самых «холодных» книг
Дорогие друзья!
Последние несколько дней – самые жаркие за всё лето. Очень хочется прохлады, свежести и комфортного ощущения.
Сайт «Новости литературы» по этому поводу предлагаютподборку самых «холодных» книг. Уверены, что даже всамый жаркий день они помогут вам приятно провести время, отдохнуть от городской жары и расслабиться, наслаждаясь интересной историей в тени деревьев или недалеко от кондиционера.
Сайт «Новости литературы» по этому поводу предлагаютподборку самых «холодных» книг. Уверены, что даже всамый жаркий день они помогут вам приятно провести время, отдохнуть от городской жары и расслабиться, наслаждаясь интересной историей в тени деревьев или недалеко от кондиционера.
Инман дезертировал с фронта в последние дни гражданской войны. Он пробирается в городок Холодная Гора, где стоит его дом и живет его невеста. На фоне войны за независимость Фрейзер показывает пронзительную историю любви. Книгу можно было бы назвать «Дорога домой» - Инмар стремится в собственный дом, идет с войны, которая, в общем-то, никому не была нужна. К слову, по роману Чарльза Фрейзера Энтони Мингелла снял одноименный фильм, номинированный на «Оскар».
Сергей Бушманов "Холод"
Дебютная повесть Сергея Бушманова – о беспризорном подростке, который в 90-е отправляется в путешествие по Советскому Союзу.Он видит дикую землю, которая запущена и отчуждена от человека. Сладкий вкус свободы сменяется холодом, который возникает от многочисленных проявлений самых жестких сторон жизни. Первая дружба, первая любовь, первая смерть и множество опасностей, с которыми сопряжена жизнь беспризорника – вот об этом роман «Холод». Но всё же герой обнаруживает искреннее желание жить – в Артеке, который кажется ему самым краем света.
Элизабет Хейнс "Холодная песня прилива"
Дженевьева Ширли мечтает поселиться в доме на реке, купить небольшое судно и как можно быстрее забыть об окутанном смогом Лондоне. Её желание осуществляется, но уже на следующий день рядом с домом Дженевьевы обнаруживается бездыханное тело её лучшей подруги, после чего жизнь героини превращается в кромешный ад. Новые смерти, регулярные попытки проникнуть в её дом, неизвестность – кто стоит за всем этим? Не является ли причиной страшных событий пакет, который оставил на хранение Дженевьеве один её знакомый?
Чарлз Диккенс "Холодный дом"
Классический роман Диккенса одни критики считают неоправданно мрачным, другие же – великим, гениальным, единственным в своем роде. На одной и той же странице читатель может смеяться и плакать, сочувствовать несправедливо обиженным и беззащитным, чувствовать справедливую ярость и желание отомстить за героев. Отметим, что главы от лица Эстер специально написаны в «женском» стиле – так Диккенс иронизирует над своими современницами-писательницами.«Холодный дом» - книга о самоотдаче, самоотречении, самопожертвовании, об одиночестве и безвыходности, о надежде, которая гаснет, не успев загореться.
Ричард Йейтс "Холодная гавань"
Один из самых знаковых романов Ричарда Йейтса, автора «Дороги перемен» и «Пасхального парада», посвящен Курту Воннегуту. В центре сюжета – две семьи, которые вместе свели страстное желание, отчаяние и случайность. Кажется, впереди – флирт, свадьба, новый дом и рождение ребенка. Но для героев история любви развивается параллельно со странствием по неизведанным территориям духа и тела, неудержимой тягой к переменам и распутыванием клубка семейных тайн. Книга получила второе рождение в 2008 году, когда Сэм Мендес снял на её основе фильм с Кейт Уинслет и Леонардо ди Каприо в главных ролях.
Альберт Санчес Пиньоль "Холодная кожа"
Главный герой романа «Холодная кожа» - человек, разочаровавшийся в окружающем мире. Он решил сбежать от своего прошлого на край света, для чего отправился на безлюдный островок в Антарктиде. Герой пытается найти покой и уединение, но вместо этого погружается в водоворот совершенно невероятных событий.
Едва ступив на забытую Богом землю, он обнаруживает, что метеоролог, которого ему предстоит сменить, бесследно исчез. Единственный обитатель острова - смотритель маяка - молчит, явно что-то скрывая. Но вот наступает ночь… Первая в череде безумных ночей! Сюжет то и дело делает головокружительные повороты, загадка следует за загадкой, даже любовь вспыхивает там, где ее трудно было ожидать. Головокружительные повороты сюжета и безумные ночи – чем завершится эта добровольная ссылка?
Франсуаза Саган "Немного солнца в холодной воде"
Саган в этой книге превзошла сама себя! Кризис среднего возраста, депрессия, конфликт идентичности и другие проблемы, знакомые многим современным людям, описаны с безусловной правдивостью – столь тонко и точно, что в героях порой узнаешь самого себя. Как преодолевает кризис Жиль? Он едет в простую французскую деревню, к истокам, от которых произошла незабываемая страна. Но лишь немного солнца в холодной воде скрасит его жизненный путь…
Иван Бунин "Холодная осень"
В годы Великой отечественной войны Иван Бунин находился в эмиграции – жил в Грассе на вилле «Жаннет». Именно там он создал один из своих лучших циклов произведений – «Темные аллеи», в который входит и рассказ «Холодная осень», написанный 3 мая 1944 года. Критики отмечают, что каждый раз Бунин пишет о любви по-новому, при этом «острота подробностей чувства» ничуть не притупляется. Эпизод, который давно стал воспоминанием, не дает покоя героям – кажется, чувство вспыхнуло и прошло, но его свет будет сопровождать их всегда.
Дина Рубина "Холодная весна в Провансе"
Сборник автобиографических рассказов и повестей Дины Рубиной собрал полярные отзывы критиков. Одни считают, чтоРубина «исписалась» и красоту слога предпочла глубине сюжета, другие же замирают в восторге от описаний, представленных в произведениях. Многие рассказы сборника перекликаются с инстинктом смерти. В них – философия вечного страдания еврейского народа и поиск корней, переживания и, казалось бы, неуловимые ощущения.
Рэй Брэдбери "Холодный ветер, теплый ветер"
По словам одного из читателей, эта книга Брэдбери - «Иероним Босх отдыхает» - роман настолько впечатлил его! Сюжет разворачивается вокруг шестерых путников, которые после чрезмерного дружелюбия стюардесс нуждаются в отдыхе. Все шестеро отправляются в отель «Ройял Иберниен» и просят одну комнату на всех. Когда же они выходят на прогулку, Ирландия просто сходит с ума, но потом понимает намерения чужеземцев и демонстрирует им всё свое дружелюбие. Ещё бы, ведь компания друзей – это Снелл-Оркни, сиамская кошка, недоделанный мопс, перьевая метелка и ещё трое жутких дистрофиков…
2016 год объявлен ГОДОМ ЧТЕНИЯ в ДНР.
Так с чего же начать? Конечно с нестареющей классики!!!
Тем более что среди этих книг есть свои юбиляры с солидным возрастным багажом.
Книги - юбиляры 2016 года
- 80 лет Барто А.Л. "Игрушки" (1936).
- 80 лет Беляев В.П. "Старая крепость" (1936).
- 120 лет Бернетт Ф.Э. "Маленький лорд Фаунтлерой" (1896).
- 545 лет Боккаччо Дж. "Декамерон" (1471).
- 70 лет Верзилин Н.М. "По следам Робинзона" (1946).
- 75 лет Гайдар А.П. "Комендант снежной крепости" (1941).
- 75 лет Гайдар А.П. "Тимур и его команда" (1941).
- 185 лет Гоголь Н.В. "Вечера на хуторе близ Диканьки" (1831).
- 180 лет Гоголь Н.В. "Ревизор" (1836).
- 200 лет Гофман Э.Т. "Щелкунчик" (1816).
- 185 лет Грибоедов А.С. "Горе от ума" (1831).
- 95 лет Грин А.С. "Алые паруса" (1921).
- 150 лет Гринвуд Дж. "Подлинная история маленького оборвыша" (1866).
- 695 лет Данте "Божественная комедия" (1321).
- 170 лет Дюма А. "Граф Монте-Кристо" (1846).
- 115 лет Дойл Конан "Собака Баскервилей" (1901-1902).
- 320 лет Истомин Карион "Домострой" (1696).
- 80 лет Катаев В.П. "Белеет парус одинокий" (1936).
- 135 лет Коллоди К. "История Пиноккио" (напечатана первая глава) (1881).
- 190 лет Купер Ф. "Последний из Могикан, или Повествование о 1757 г." (1826).
- 145 лет Кэрролл Л. "Алиса в Зазеркалье" (1871).
- 120 лет Лесков Н.С. "Левша (Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе)" (1881).
- 120 лет Лонгфелло Г.У. "Песнь о Гайавате" (1896).
- 90 лет Маршак С.Я. "Багаж" (Дама сдавала в багаж...) (1926).
- 90 лет Маяковский В.В. "Что ни страница, то слон то львица" (1926).
- 155 лет Миллер Ф.Б. "Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять" (1851).
- 90 лет Милн А.А. "Винни Пух" (1926).
- 80 лет Михалков С.В. "А что у вас" (1936).
- 80 лет Михалков С.В. "Дядя Степа" (1936).
- 80 лет Михалков С.В. "Фома" (1936).
- 140 лет Некрасов Н.А. "Кому на Руси жить хорошо" (1876).
- 90 лет Обручев В.А. "Земля Санникова" (1926).
- 175 лет Одоевский В.Ф. "Мороз Иванович" (1841).
- 185 лет Пушкин А.С. "Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди" (1831).
- 180 лет Пушкин А.С. "Капитанская дочка" (1836).
- 40 лет Распутин В.Г. "Прощание с Матерой" (1976).
- 65 лет Родари Дж. "Приключения Чиполлино" (1951).
- 60 лет Рыбаков А. "Бронзовая птица" (1956).
- 290 лет Свифт Дж. "Путешествия в различные отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, вначале хирурга, а потом капитана нескольких кораблей" (1726).
- 120 лет Станюкович К.М. "Максимка" (1896).
- 150 лет Суриков И.З. "Детство" (Вот моя деревня, Вот мой дом родной..." (1866).
- 75 лет Твардовский А.Т. "Василий Тёркин" (1941-1945).
- 140 лет Твен Марк "Приключения Тома Сойера" (1876).
- 290 лет Свифт Дж. "Приключения Гулливера" (1726).
- 65 лет Сэлинджер Дж. "Над пропастью во ржи" (1951).
- 80 лет Толстой А.Н. "Золотой ключик, или Приключения Буратино" (1936).
- 45 лет Троепольский Г.Н. "Белый Бим Чёрное ухо" (1971).
- 115 лет Уэллс Г. "Первые люди на луне" (1901).
- 235 лет Фонвизин Д.И. "Недоросль" (1791).
- 120 лет Чехов А.П. "Чайка" (1896).
- 90 лет Чуковский К.И. "Путаница" (1926).
- 90 лет Чуковский К.И. "Телефон" (1926).
- 415 лет Шекспир В. "Гамлет" (1901).
Обязательно посетите книжную выставку: "Книги - юбиляры", которая действует в течении февраля - апреля. Где найдете книги представленные в списке.
1. Курт Воннегут «Сирены Титана»
Ранние романы Курта Воннегута - своего рода шкатулка Пандоры: никогда не знаешь, что именно ждет тебя внутри. «Сирены Титана» - это и фантастика, и сатира, и притча о смысле жизни и главных человеческих ценностях. Сюжет изобилует неожиданными поворотами, а финал заставит даже самого искушенного читателя раскрыть рот от удивления.
2. Чак Паланик «Невидимки»
Паланик написал «Невидимки» задолго до «Бойцовского клуба». Тогда книгу оценили немногие, но сегодня стало ясно: этот автор был хорош всегда. Он всегда был провокатором, умел шокировать откровенностью и создавать абсолютно непредсказуемые развязки. Эта история, написанная кровью ее рассказчицы, не стала исключением.
3. Иэн Макьюэн «Искупление»
Лиричный, пронзительный роман о любви и предательстве, о творчестве и изломанных жизнях, о том, как один поступок может в корне изменить судьбы нескольких людей. Девочка-подросток пишет «хронику утраченного времени», по-детски переосмысливая события взрослой жизни. Финал драмы ошарашивает, выбивает землю из-под ног. Он жесток и прекрасен одновременно.
4. Кристофер Прист «Престиж»
Смертельное соперничество двух иллюзионистов конца XIX в. дает всходы в наши дни.
От двойников, близнецов и дубликатов шагу некуда ступить.
Безумные теории пионера электротехники Никола Теслы приносят самые неожиданные плоды. Книга-фокус, книга-иллюзия.
А престиж - это совсем не то, о чем вы подумали.
5. Марк Леви «Где ты?»
Что нужно человеку для счастья? Способна ли взаимная любовь удержать от поисков смысла жизни? Главные герои Филипп и Сьюзен могли бы стать идеальной парой, когда их детская дружба переросла в серьезную любовь, но некая сила заставляет девушку бежать от семейного благополучия на край света.
6. Борис Акунин «Азазель»
«Азазель» - первый роман из серии о необыкновенном сыщике Эрасте Фандорине. Ему всего двадцать лет, но он удачлив, бесстрашен, благороден и привлекателен. Юный Эраст Петрович служит в полицейском управлениии распутывает крайне запутанное дело. Это детектив в лучшем смысле слова - остросюжетный и непредсказуемый до самого конца.
7. Дафна Дюморье «Ребекка»
«Ребекка» - не просто самый известный роман Дафны Дюморье. Не просто книга, по которой снят культовый фильм Хичкока. Не просто история, заложившая стилистические основы всех «интеллектуальных триллеров». «Ребекка» - это роман уникальный, страшный - и прозрачный, простой - и элитный. Роман, который не отпустит до самой последней страницы.
8. Иэн Бэнкс «Осиная фабрика»
Познакомьтесь с шестнадцатилетним Фрэнком. Он убил троих. Он - совсем не тот, кем кажется. Он - совсем не тот, кем себя считает. Добро пожаловать на остров, который стерегут Жертвенные Столбы. В дом, где на чердаке ждет смертоносная Осиная Фабрика. Эта книга точно не для слабонервных, и если вы все-таки решитесь ее прочитать, ни за что не заглядывайте в финал раньше времени.
9. Агата Кристи «Убийство Роджера Экройда»
Когда берешь в руки книгу леди Агаты, ожидаешь спокойного течения классического детектива, с выверенным и по-английски точным сюжетом и убийцей-дворецким в конце. Но Кристи не зря называют «королевой детектива» - она умеет так закручивать основную линию, что распутать ее самостоятельно практически невозможно.
10. Фэнни Флэгг «Добро пожаловать в мир, малышка»
Роман «Добро пожаловать в мир, Малышка» - самая известная и самая любимая читателями книга Фэнни Флэгг. История успешной и сильной Дэны, в глубине души навсегда оставшейся одинокой испуганной девочкой по прозвищу Малышка, конечно, закончится хэппи-эндом. Но разрешение основной загадки сюжета становится настоящей неожиданностью.
10 книг с неожиданной развязкой
Почему-то принято считать, что непредсказуемый финал - это принадлежность исключительно детективного жанра. Но опыт мировой литературы подсказывает, что существует масса самых разных книг, после прочтения которых еще долго приходишь в себя и спрашиваешь: «Как? Ну как такое вообще возможно?»
Перед вами - десятка книг, развязка которых никого не оставит равнодушным.
1. Курт Воннегут «Сирены Титана»Ранние романы Курта Воннегута - своего рода шкатулка Пандоры: никогда не знаешь, что именно ждет тебя внутри. «Сирены Титана» - это и фантастика, и сатира, и притча о смысле жизни и главных человеческих ценностях. Сюжет изобилует неожиданными поворотами, а финал заставит даже самого искушенного читателя раскрыть рот от удивления.
2. Чак Паланик «Невидимки»
Паланик написал «Невидимки» задолго до «Бойцовского клуба». Тогда книгу оценили немногие, но сегодня стало ясно: этот автор был хорош всегда. Он всегда был провокатором, умел шокировать откровенностью и создавать абсолютно непредсказуемые развязки. Эта история, написанная кровью ее рассказчицы, не стала исключением.
3. Иэн Макьюэн «Искупление»Лиричный, пронзительный роман о любви и предательстве, о творчестве и изломанных жизнях, о том, как один поступок может в корне изменить судьбы нескольких людей. Девочка-подросток пишет «хронику утраченного времени», по-детски переосмысливая события взрослой жизни. Финал драмы ошарашивает, выбивает землю из-под ног. Он жесток и прекрасен одновременно.
4. Кристофер Прист «Престиж»
Смертельное соперничество двух иллюзионистов конца XIX в. дает всходы в наши дни.
От двойников, близнецов и дубликатов шагу некуда ступить.
Безумные теории пионера электротехники Никола Теслы приносят самые неожиданные плоды. Книга-фокус, книга-иллюзия.
А престиж - это совсем не то, о чем вы подумали.
5. Марк Леви «Где ты?»Что нужно человеку для счастья? Способна ли взаимная любовь удержать от поисков смысла жизни? Главные герои Филипп и Сьюзен могли бы стать идеальной парой, когда их детская дружба переросла в серьезную любовь, но некая сила заставляет девушку бежать от семейного благополучия на край света.
6. Борис Акунин «Азазель»
«Азазель» - первый роман из серии о необыкновенном сыщике Эрасте Фандорине. Ему всего двадцать лет, но он удачлив, бесстрашен, благороден и привлекателен. Юный Эраст Петрович служит в полицейском управлениии распутывает крайне запутанное дело. Это детектив в лучшем смысле слова - остросюжетный и непредсказуемый до самого конца.
7. Дафна Дюморье «Ребекка»«Ребекка» - не просто самый известный роман Дафны Дюморье. Не просто книга, по которой снят культовый фильм Хичкока. Не просто история, заложившая стилистические основы всех «интеллектуальных триллеров». «Ребекка» - это роман уникальный, страшный - и прозрачный, простой - и элитный. Роман, который не отпустит до самой последней страницы.
8. Иэн Бэнкс «Осиная фабрика»
Познакомьтесь с шестнадцатилетним Фрэнком. Он убил троих. Он - совсем не тот, кем кажется. Он - совсем не тот, кем себя считает. Добро пожаловать на остров, который стерегут Жертвенные Столбы. В дом, где на чердаке ждет смертоносная Осиная Фабрика. Эта книга точно не для слабонервных, и если вы все-таки решитесь ее прочитать, ни за что не заглядывайте в финал раньше времени.
9. Агата Кристи «Убийство Роджера Экройда»Когда берешь в руки книгу леди Агаты, ожидаешь спокойного течения классического детектива, с выверенным и по-английски точным сюжетом и убийцей-дворецким в конце. Но Кристи не зря называют «королевой детектива» - она умеет так закручивать основную линию, что распутать ее самостоятельно практически невозможно.
10. Фэнни Флэгг «Добро пожаловать в мир, малышка»
Роман «Добро пожаловать в мир, Малышка» - самая известная и самая любимая читателями книга Фэнни Флэгг. История успешной и сильной Дэны, в глубине души навсегда оставшейся одинокой испуганной девочкой по прозвищу Малышка, конечно, закончится хэппи-эндом. Но разрешение основной загадки сюжета становится настоящей неожиданностью.
С 2017 года в школьную программу добавится новый предмет - финансовая грамотность
С 2017 учебного года в школах России начнут преподавать новый предмет - финансовая грамотность. Он будет входить в курс обществознания.По словам зампредседателя Центрального банка России Владимира Чистюхина, специальный курс разрабатывается совместно с министерством образования и науки, а в качестве пилотного проекта предмет начнут преподавать в некоторых школах уже с этого года.
Разработчики курса финансовой грамотности рассчитывают, что он станет обязательным для всех школ уже с 1 сентября 2017 года. В то же время подготовка преподавателей начнётся уже в этом году на курсах повышения квалификации Минобразования.
Чистюхин отметил, что основная цель нового предмета - сделать системным обучение финансовым законам и правилам, а не пытаться рассказать об этой отрасли урывками, которые не дают целостной картины. Если внедрение преподавания финансовой грамотности в школах даст положительный эффект, то обучение этому предмету могут внедрить и в вузах.
Хронос
Всемирная история в Интернете
По одной с человека: авторы, оставившие после себя всего одно произведение
Маргарет Митчелл. В этой талантливой женщины вполне успешно уживались две ипостаси: вполне себе романтическая писательница и железная леди по части контроля над изданиями книги. Своего Пулитцера она честно заслужила масштабным романом, который неизменно ассоциируется с фразой «Я подумаю об этом завтра». История Скарлетт О’Хара, да и «Унесенные ветром» вообще, прошли через десятилетия, не растеряв ни грамма своего очарования. А писательница больше не подарила верным поклонникам ни одной книги, полностью посвятив себя работе над продвижением книги и отчислениями за многочисленные переводы и дополнительные тиражи.
Представленные книги есть в фонде нашей библиотеки!
Журнал «Вокруг света»
Читать полностью: http://lady.tut.by/news/inspiration/376205.html
Журнал «Вокруг света» был основан в Санкт-Петербурге в 1861 году и издаётся на протяжении уже полутора веков. «Вокруг света» публикует новые взгляды на известные исторические события, рассказы о знаменитых людях и их судьбах, информацию о научных и географических открытиях и технических достижениях. Большую часть материалов составляют репортажи, подготовленные специально для журнала. http://www.vokrugsveta.ru/vs/
Почему мы так говорим?
Создатель новых слов — народ. Конечно, кто-то скажет или напишет слово первым, затем, если оно точно отражает сущность явления или понятия, новое слово подхватывают другие, и вот оно уже известно многим. Лишь в некоторых случаях точно установлено, кто сказал то или иное слово впервые. Многие слова в современном мире позаимствованы из иностранных языков.
Историю многих устойчивых оборотов нам объяснить уже трудно, появились они очень давно. Многие обороты, ставшие крылатыми, были взяты из литературных произведений. Многие словосочетания пришли из русских сказок. Например, такие выражения: встань передо мной, как лист перед травой; рожки да ножки; кому корешки, а кому вершки; битый небитого везет; по щучьему велению...
Почему важных особ называют августейшими?
Эта традиция пошла из Древнего Рима
В 27 году до н. э. римский император Октавиан получил титул Август, что на латыни означает «священный» (в честь этого же деятеля, кстати, был назван один из месяцев). Затем так именовали других императоров Рима. В последующие века слово «августейший» стало прибавкой к монаршему титулу и обозначало членов императорских семей, в том числе (с 1718 года) российской. Август из Прима-Порта — копия с прижизненного скульптурного изображения римского императора Октавиана
Это интересно!!!
Непридуманные истории настоящих путешественников, кадры, не требующие пояснений, места, которые необходимо посетить, маршруты, по которым хочется пройти снова. .http://www.moya-planeta.ru/travel/interestingly/
Дайджест сайта
"Как это сделано, как это работает, как это устроено"
27 книг, которые стоит прочесть до 27 лет
Этот интересный список книг уже давно блуждает по интернету. Может быть кто-то и не согласится, что эта книжная подборка обоснована, однако никто не поспорит, что книги, собранные здесь - сильные, тонкие, трогательные. Это настоящая литература.Почему же эти книги обязательно необходимо прочесть до 27 лет? Ответ прост: до 27 лет человек взрослеет, становится личностью, укрепляет характер и в этом деле нет поддержки лучше, чем хорошая книга.
Портрет Дориана Грея. Исповедь. Пьесы. Сказки Авторы:Оскар УайльдВ эту книгу вошли лучшие произведения классика английской литературы, включая сказки, пьесы и знаменитую "Исповедь".
Малыш Авторы:Аркадий Стругацкий, Борис СтругацкийПосле того, как на планете Панта возникла угроза глобальной катастрофы, земляне решили переселить пантиан на другую планету. Для этой цели была выбрана планета Ковчег, которая считалась необитаемой. Операцией "Ковчег" руководил Михаил Сидоров (Атос), а одной из групп - его друг Геннадий...
Ловушка для Золушки В сборник вошли три наиболее известных романа , принадлежащих к жанру социально-психологического детектива, ставшего открытием французской прозы середины XX века: Пьер Буало и Тома Нарсежак "Волчицы" (1955), Ноэль Калеф "Лифт на эшафот" (1956), Себастьян Жапризо "Ловушка...
Любовница французского лейтенанта Авторы:Джон Фаулз"Любовница французского лейтенанта" - один из самых известных постмодернистских романов в мировой литературе. Чтение его - несказанное удовольствие для вдумчивого читателя. Это книга-игра, книга-испытание. Фаулз предлагает три возможных финала, и мы становимся, по сути, участниками...
Бродяги Дхармы Авторы:Джек КеруакДжек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам...
Пока подружка в коме Авторы:Дуглас КоуплендКонец света подкрался незаметно. И, честно говоря, очень вовремя... Такова основная мысль самого постмодернистского романа Дугласа Коупленда, о котором критики писали: "Сюжет, достойный Воннегута, автор изложил в саркастической манере Брета Истона Эллиса". Реальность, фантастика...
Повелитель мухАвторы:Уильям ГолдингСтранная, страшная и бесконечно притягательная книга. История благовоспитанных мальчиков, внезапно оказавшихся на необитаемом острове. Философская притча о том, что может произойти с людьми, забывшими о любви и милосердии. Гротескная антиутопия, роман-предупреждение и, конечно, напоминание о...
Пена днейАвторы:Борис ВианБорис Виан писал прозу и стихи, работал журналистом, писал сценарии и снимался в кино (полтора десятка фильмов, к слову сказать), пел и сочинял песни (всего их около четырех сотен). Редкий случай, когда интеллектуальная проза оказывается еще и смешной, но именно таково главное произведение Бориса...
Бойня номер пять, или Крестовый поход детей Авторы:Курт ВоннегутЧему учат в дурацких университетах? Тому, что нет людей смешных, глупых или злых. И - очень зря. Чему учит проклятая жизнь? Тому, что города горят, а люди - не важно, глупые, смешные или злые - просто гибнут в огне. ...Послушайте. Когда-то давным-давно, дети отправились в крестовый поход. И ...
10 КНИГ, ОТ КОТОРЫХ НЕВОЗМОЖНО ОТОРВАТЬСЯ
Если вы любите читать, то я хочу представить вашему вниманию 10 книг, которые читаются просто на одном дыхании или «запоем».
Вместо еды и телевизора, и даже – вместо компьютера.
Вместо еды и телевизора, и даже – вместо компьютера.
Так хочется узнать, чем же всё закончится.
Волшебная страна – страна книг.
Волшебная страна – страна книг.
Дэн Симмонс
Гиперион
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона»,
создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного
и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и
великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы
священника и солдата, поэта и ученого, консула и детектива.
Критики и читатели единодушно признали тетралогию Дэна Симмонса лучшим научно-фантастическим сериалом последнего десятилетия. Не верите? Прочитайте и убедитесь сами!
Фэнни Флэгг
Жареные зеленые помидоры
Иджи
всегда была сорванцом с обостренным чувством справедливости. Такой она и
осталась, когда выросла и вместе с любимой подругой открыла кафе
«Полустанок», в котором привечает всех, бедных и зажиточных, черных и
белых, веселых и печальных. Истории, что происходят с Иджи и ее
близкими, иногда до боли реалистичны, а порой они совершенно невероятны,
но всегда затягивают, заставляя переживать так, будто все это
происходит в реальной жизни. Ибо великий роман Фэнни Флэгг и есть сама
жизнь.
«Жареные зеленые помидоры» – настоящая классика, один из лучших американских романов XX века. Исключительно добрая, тонкая книга, пропитанная любовью к людям, юмором и легкой грустью.
Александр Дюма
Граф Монте-Кристо
Эту
книгу обычно читают еще в детстве, но, когда начинаешь ее перечитывать
взрослым, оказывается, что она еще интереснее, оттого что ты можешь
понять и увидеть то, чего не замечал ребенком.
Оказывается,
что роман совсем не детский: взрослые страсти и реальные люди, которые
страшнее, чем злые волшебники или людоеды из любой детской сказки.
Франсуаза Саган
Поводок
История, рассказанная французской писательницей с безжалостной точностью и психологизмом, затягивает.
Ты
ждешь развязки и пытаешься предугадать, чем все кончится, хотя сюжет
невероятно прост: богатая женщина берет себе в мужья бедного музыканта и
начинает переделывать его по своему вкусу, изо всех сил следя, чтобы он
ни в коем случае не сорвался с короткого поводка.
Диана Сеттерфилд
Тринадцатая сказка
«Тринадцатая сказка» — это известный и общепризнанный шедевр английской прозы. В своё время, после появления этого произведения, критики заговорили о возрождении золотого века британского романа.
Готическая
история, в которой есть старинное мрачное поместье, семейные тайны,
призраки, хитросплетение судеб и ощущение недосказанности, захватывает и
не отпускает, пока не будет прочитана последняя страница. В этом романе
прекрасно все: сюжет, атмосфера, характеры, язык и изысканный стиль.
Стивен Кинг
Оно
Один
из ключевых ужастиков в творчестве американского писателя не столько о
фантастических чудовищах, сколько о том чудовище, которое таится в душе
каждого. Оно — часть человеческой сущности.
И,
если человек примиряется с чудовищем внутри себя, он сам может
сделаться частью чудовища, как это было с добрыми жителями городка
Дерри.
Роман представлен в новом переводе и (впервые) без сокращений.
Сомерсет Моэм
Бремя страстей человеческих
Казалось
бы, как может с головой затянуть история жизни обычного, даже
откровенно посредственного человека? Но каждый описанный в ней герой,
каждая деталь рождают ощущение такой близости к происходящему, словно ты
сам живешь этой жизнью и совершаешь те же глупости, что и герои романа.
Возможно,
перед вами самый значительный роман Сомерсета Моэма. Гениальность, с
которой писатель раскрывает темные и светлые стороны человеческой души,
проявилась тут особенно отчетливо. И именно в этой книге Моэм с
удивительной даже для него искренностью обнажает душу собственную…
Анна Гавальда
35 кило надежды
Поэтичная
притча о главном: о выборе жизненного пути, о силе любви и преданности.
О семье. О том, что мечты могут и должны сбываться. Надо только
очень сильно захотеть. И очень сильно постараться. Решая свои «детские»
проблемы, тринадцатилетний герой ищет выход — и находит его, да так, что
и взрослым есть чему у мальчишки поучиться.
Анна Гавальда (р. 1970) – ярчайшая «звезда французской словесности»,
чей успех в ряде стран уже затмил пресловутый «Код да Винчи». Ее
называют «литературным феноменом», «нежным Уэльбеком» и «новой
Франсуазой Саган».
Терри Пратчетт
Пратчетт
знает, как затащить в свой мир и не выпускать, пока вы не дочитаете до
последней странички, и не начнете искать голодными глазами новую книжку.
На этот раз история про крошечных существ, которые живут рядом с
людьми.
Сюжет
незамысловат, но у Пратчетта всегда смысл не в том, что с героями
случилось, а в том, как все это произошло, как все реагировали и какие
занятные наблюдения о жизни сделал при этом автор.
Все зависит от точки зрения. В частности, от того, насколько высоко она расположена.
Донна Тартт
Тайная история
Превосходная психологическая драма переносит нас в маленький закрытый колледж. Внутри него крошечная закрытая группа — спецкурс по классической филологии. Шестеро юных любителей древнегреческого и вдохновенный преподаватель.
Сначала они кажутся несколько шаблонными, схематичными, пока сюжет не заставляет их раскрыться, причем не с лучшей стороны.
Превосходная психологическая драма.
Хейт-лист Набокова: 10 книг, которые классик терпеть не мог
В отличие от Бродского, Владимир Набоков не создавал собственный
must-read, но его поклонники составили по материалам документального
сборника «Strong Opinions» список отзывов писателя на известные книги —
как восторженных, так и резко негативных. Пары цитат из хейт-листа
достаточно, чтобы спровоцировать полемику практически в любом кружке
книголюбов — писатель прошелся с едкими комментариями по многим
признанным шедеврам русской и зарубежной литературы. «Теории и практики»
выбрали 10 книг, заслуживших особое презрение Набокова.
«Вечера на хуторе близ Диканьки»
Николай Гоголь
По поводу Гоголя Набоков высказывался неоднозначно: «В его наихудших произведениях — во всей этой украинской чепухе — он никудышный автор, в лучших — он бесподобен». Но в отношении к раннему творчеству Гоголя писатель абсолютно непримирим: «Когда я хочу, чтобы мне приснился настоящий кошмар, я представляю себе Гоголя, строчащего на малороссийском том за томом «Диканьки» и «Миргорода»: о призраках, которые бродят по берегу Днепра, водевильных евреях и лихих казаках». Кроме того, Набоков признавался, что был «расстроен и озадачен его неспособностью описывать молодых женщин».
«Преступление и наказание»
Федор Достоевский
«Не скрою, мне страстно хочется развенчать Достоевского», — говорит Набоков в начале своей лекции о писателе. Достоевский, на взгляд Набокова, — «дешевый любитель сенсаций, вульгарный и невоспитанный», который так и не смог избавиться от влияния сентиментальных романов и западных детективов. А «Преступление и наказание» — «ужасающая тягомотина».
«По ком звонит колокол»
Эрнест Хемингуэй
Несмотря на то, что Набоков высоко оценил «Старика и море» и некоторые рассказы Хэмингуэя, он называл его «писателем книг для мальчишек», «безнадежно незрелого». Особое пренебрежение писателя почему-то заслужил роман «По ком звонит колокол».
По поводу Гоголя Набоков высказывался неоднозначно: «В его наихудших произведениях — во всей этой украинской чепухе — он никудышный автор, в лучших — он бесподобен». Но в отношении к раннему творчеству Гоголя писатель абсолютно непримирим: «Когда я хочу, чтобы мне приснился настоящий кошмар, я представляю себе Гоголя, строчащего на малороссийском том за томом «Диканьки» и «Миргорода»: о призраках, которые бродят по берегу Днепра, водевильных евреях и лихих казаках». Кроме того, Набоков признавался, что был «расстроен и озадачен его неспособностью описывать молодых женщин».
«Преступление и наказание»
Федор Достоевский
«Не скрою, мне страстно хочется развенчать Достоевского», — говорит Набоков в начале своей лекции о писателе. Достоевский, на взгляд Набокова, — «дешевый любитель сенсаций, вульгарный и невоспитанный», который так и не смог избавиться от влияния сентиментальных романов и западных детективов. А «Преступление и наказание» — «ужасающая тягомотина».
«По ком звонит колокол»
Эрнест Хемингуэй
Несмотря на то, что Набоков высоко оценил «Старика и море» и некоторые рассказы Хэмингуэя, он называл его «писателем книг для мальчишек», «безнадежно незрелого». Особое пренебрежение писателя почему-то заслужил роман «По ком звонит колокол».
«Шум и ярость»
Уильям Фолкнер
«Ничтожество, абсолютно ничего не значит для меня», — так Набоков отозвался об Уильяме Фолкнере. Впрочем, именно обилие негатива в отзыве заставляет усомниться в незначительности американского писателя — видимо, его творчество все–таки сильно тревожило Набокова.
Уильям Фолкнер
«Ничтожество, абсолютно ничего не значит для меня», — так Набоков отозвался об Уильяме Фолкнере. Впрочем, именно обилие негатива в отзыве заставляет усомниться в незначительности американского писателя — видимо, его творчество все–таки сильно тревожило Набокова.
«Смерть в Венеции»
Томас Манн
«Крошечный писатель, писавший гигантские романы», — такой нелестной характеристикой наградил Манна Набоков. Даже самый известный рассказ немецкого писателя не заслужил его похвалы: «Смерть в Венеции» — глупость. Считать ее шедевром — невероятный бред».
«Доктор Живаго»
Томас Манн
«Крошечный писатель, писавший гигантские романы», — такой нелестной характеристикой наградил Манна Набоков. Даже самый известный рассказ немецкого писателя не заслужил его похвалы: «Смерть в Венеции» — глупость. Считать ее шедевром — невероятный бред».
«Доктор Живаго»
Борис Пастернак
«Жалкая вещь, топорная, тривиальная, мелодраматическая, с избитыми ситуациями и банальными совпадениями», — так отзывался недооцененный Нобелевским комитетом Набоков о романе, за который Пастернак получил премию. Зато он признавал поэтический дар соперника, отмечая, впрочем: «Синтаксис у него какой-то развратный».
«Жалкая вещь, топорная, тривиальная, мелодраматическая, с избитыми ситуациями и банальными совпадениями», — так отзывался недооцененный Нобелевским комитетом Набоков о романе, за который Пастернак получил премию. Зато он признавал поэтический дар соперника, отмечая, впрочем: «Синтаксис у него какой-то развратный».
«Тошнота»
Жан-Поль Сартр
Экзистенциалисты не заслужили одобрения Набокова — Сартр, по его мнению, «даже хуже, чем Камю». А творчество Камю Набоков находил отвратительным. «Тошноту» писатель невзлюбил за «драматичную на первый взгляд, но на самом деле очень расхлябанную манеру письма».
Жан-Поль Сартр
Экзистенциалисты не заслужили одобрения Набокова — Сартр, по его мнению, «даже хуже, чем Камю». А творчество Камю Набоков находил отвратительным. «Тошноту» писатель невзлюбил за «драматичную на первый взгляд, но на самом деле очень расхлябанную манеру письма».
«Толкование сновидений»
Зигмунд Фрейд
Любовь к Шопенгауэру не помешала Набокову возненавидеть вдохновлявшегося его философией Фрейда, которого он считал посмешищем. «Фрейдистская интерпретация снов — шарлатанство и сатанинский бред», — припечатал он психоаналитика.
Зигмунд Фрейд
Любовь к Шопенгауэру не помешала Набокову возненавидеть вдохновлявшегося его философией Фрейда, которого он считал посмешищем. «Фрейдистская интерпретация снов — шарлатанство и сатанинский бред», — припечатал он психоаналитика.
«Луна и грош»
Сомерсет Моэм
В своем интервью ВВС Набоков причислил Моэма к заурядным писателям, имитирующим реалистичность с помощью банальностей. Похожих характеристик также удостоились Бальзак, Голсуорси и Драйзер.
Сомерсет Моэм
В своем интервью ВВС Набоков причислил Моэма к заурядным писателям, имитирующим реалистичность с помощью банальностей. Похожих характеристик также удостоились Бальзак, Голсуорси и Драйзер.
«Дон Кихот»
Мигель де Сервантес
Набоков находил роман о странном идальго очень переоцененной, «жестокой и грубой старой книгой», что не помешало ему написать в Гарварде целый курс лекций о Сервантесе. Впрочем, в буквальном смысле разодрав томик «Дон Кихота» на куски на одной из лекций, Набоков пришел к неожиданным для самого себя выводам и стал терпимее относиться к произведению.
Мигель де Сервантес
Набоков находил роман о странном идальго очень переоцененной, «жестокой и грубой старой книгой», что не помешало ему написать в Гарварде целый курс лекций о Сервантесе. Впрочем, в буквальном смысле разодрав томик «Дон Кихота» на куски на одной из лекций, Набоков пришел к неожиданным для самого себя выводам и стал терпимее относиться к произведению.
Полезные сайты о существовании которых вы, наверняка, не знали
Ежедневно просматривая в сети множество неинтересных веб-страниц, можно даже не догадываться, что всего в паре кликов от всего этого уныния находятся действительно нужные сайты.
Почта на 10 минут
Если вам нужен адрес электронной почты (например, для регистрации на каком-нибудь сайте), но свой основной email вы не хотите использовать, то вам будет полезен сайт 10minutemail.com. Вы получите email, который удалится через 10 минут. Если он вам нужен на большее время, то в один клик можно продлить его еще на 10 минут.
Математический помощник
В решении математических уравнений поможет сайт www.mathway.com. Действительно очень удобный сайт.
Создание видеороликов
Бесплатный и простой в использовании сайт www.screenr.com, который позволяет создавать видеофайлы с записью всего, что творилось на экране вашего компьютера (скринкасты).
Убийца аккаунтов
Если вы устали от социальных сетей и хотите навсегда удалить свой аккаунт, то www.accountkiller.comподскажет, как быстро это сделать.
Электронный учебник – наше неизбежное будущее. Что нас ждёт?
Первыми с новыми изданиями придется иметь дело именно библиотекарям. Как вообще выглядит электронный учебник, как его выдавать, как вести учет, как его, в конце концов, заказывать и получать – обо всем этом шла речь на семинаре-презентации «Электронный учебник – наше неизбежное будущее. Что нас ждет?», который вели Артем Соловейчик, главный редактор издательского дома «Первое сентября», вице-президент по новым технологиям издательства «Просвещение», и Елена Иванова, к.п.н., доцент Нижегородского РАНХиГС, спецкор журнала «Библиотека в школе».– Сейчас технологии достигли того уровня, когда устройство для воспроизведения электронного учебника стало не больше и не тяжелее книги. При этом в одном устройстве легко помещаются десятки учебников. И это дало свежий старт развитию удобного цифрового контента, – начал Артем Соловейчик. – Во всем мире идут дебаты, как же использовать в образовании планшеты, которые сейчас дети используют большей частью для игры?
Важно понимать, что, согласно разъяснительному письму, которое Министерство образования и науки направило в регионы, у тех школ, которые не желают прямо сейчас переходить на электронный формат обучения, есть право работать по-старому: использование электронной формы учебника является правом школ, учеников и учителей, а не обязанностью.
Что же меняется? Как выглядит учебник нового поколения, который совсем скоро придет в школы?
Он един в двух лицах – традиционная печатная версия и такой же полноценный учебник в электронной форме.
Он кроссплатформенный, т. е. будет работать на всех наиболее популярных операционных системах, установленных на планшетах. Он многослойный, в нем, в отличие от печатной версии, можно использовать дополнительные возможности, которые дает электроника. Первый слой – традиционный учебник, далее следует слой с заметками учеников и учителя, еще один слой – региональный компонент, дополняющий содержание, и еще один слой – дополнительные приложения, рекомендованные экспертами и разработчиками учебника.
– Наш электронный учебник больше напоминает органайзер, – пояснил Соловейчик. – Мы постарались, чтобы он был не самоучителем, а именно учебником, который способствует более содержательной работе учителя и ученика. Устройство не должно заменять учителя. Оно должно помогать ему вести уроки по-новому, раскрыть больший потенциал в себе и в детях.
Высокие педагогические цели – это хорошо, но у библиотекарей была масса практических вопросов. Во-первых, как именно учебники попадают в планшеты учеников?
Оказывается, «Просвещение» выстраивает систему, которая легко позволит библиотекарям выдавать электронные учебники – легче, чем печатные, буквально движением пальца.
У каждой школы (или покупателя), которая приобретает учебники, будет свой личный кабинет в сети, где содержится список учебников и лицензий. И список устройств учеников. Все, что требуется от библиотекаря – мышкой или пальцем перетащить эту лицензию на устройство ученика.
Затем ребенок получает номер лицензии, вводит его на своем планшете, и активирует. Если он потерял планшет, то учебник просто открепляется от прежнего планшета и прикрепляется к новому устройству.
Сегодня срок оборота печатного учебника составляет четыре-пять лет. Предполагается, что лицензия на электронную форму приобретается на четыре года. Когда ученик заканчивает год, то библиотекарь в том же личном кабинете просто забирает лицензию у этого ученика. В его планшете учебник тут же исчезнет.
Минусы понятны – придется осваивать новый формат работы, разбираться с электронным документооборотом, регистрациями и лицензиями. Но и плюсы очевидны – за пять лет печатный учебник неизбежно изветшает. А электронный будет так же первозданно чист и свеж. Нельзя вырвать страницу, нельзя нацарапать на полях (вернее можно, но эти каракули как раз можно использовать в учебных целях). В электронном учебнике есть также функция обновления, в нем могут появляться дополнительные материалы.
Важно понимать, что учебник будет работать без подключения к сети – доступ в интернет требуется только для установки и обновления. Ставится он секунд сорок, и можно работать.
Кстати, если родители захотят приобрести дополнительные копии учебника только в электронной форме, то смогут это сделать дешевле – ведь им учебник требуется только на год, значит стоить он будет примерно одну четвертую от стоимости комплекта на четыре года.
Можно долго расписывать, как выглядит работа с таким учебником, насколько удобно реализована подача материала, какие на самом деле революционные идеи в него заложены, но все это будет рассказ о слоне людям, которые его никогда не видели. С 15 апреля на сайте «Школы цифрового века» (http://digital.1september.ru/) и на сайте «Просвещения» (http://www.prosv.ru/info.aspx?ob_no=44676) можно будет скачать бесплатную версию электронного учебника и почти два месяца обкатывать его в полевых условиях.
Попробуйте сами, посоветуйте учителям своих школ. Пусть попробуют его в деле: поработают со слоями заметок, которые позволяют учителю составлять путевую карту по учебнику, а ученикам собирать краткий конспект и делать закладки; испробуют функцию подключения к интерактивной доске; поиграют с настройками шрифтов отображения; разберутся в навигации учебника, которая полностью привязана к печатной версии (нумерация страниц в электронной версии совпадает с печатной, что позволяет легко переходить из цифры в бумагу и обратно); посмотрят, что такое «живой текст», когда по любому слову или термину в учебном параграфе можно получить развернутую справку, вплоть до произношения (если речь идет об иностранном слове). Прочувствуют, наконец, все уникальные «фишки» электронного издания, которое позволяет в любой момент обратиться к сети и получить ответ на поисковый запрос в интернете или реализовать межпредметные связи прямо в ученическом планшете – ведь поиск ведется в том числе и по всей линейке учебников, установленных в устройстве ученика.
А как же контрольные и задания? Есть место и им. К каждому параграфу привязано контекстное меню, где содержится материал по данной учебной теме. Теоремы, задания, задачи, тесты. Ученики могут выполнить задание и тут же отослать его учителю. Причем меню это настраиваемое; учитель может добавлять туда свои задания.
В общем, рассказывать долго. Гораздо дольше, чем скачать и опробовать. И, кстати, лучше сделать это сейчас, иначе вы рискуете встретиться с электронными учебниками накануне первого сентября, когда хлопот и так хватает.
«Просвещение» не оставит пользователей без поддержки – к каждому учебнику будет прилагаться инструкция; уже сейчас вовсю идут вебинары, где разбираются разные формы работы с электронным учебником; планируются курсы повышения квалификации и «горячая линия» семь дней в неделю на сайте «Просвещения», где учителям будет оказываться не только техническая, но и методическая помощь.
ТОП 10 удивительных романов о женщинах, ставших бестселлерами в 2017 году
1. Пенелопа Фицджеральд "Книжная лавка"
1959 год, Хардборо. Недавно овдовевшая Флоренс Грин рискует всем, чтобы открыть книжный магазин в маленьком приморском городке. Ей кажется, что это начинание может изменить ее жизнь и жизнь соседей к лучшему. Но не всем по душе ее затея. Некоторые уверены: книги не могут принести особую пользу - ни отдельному человеку, ни уж тем более городу. Одна из таких людей, миссис Гамар, сделает все, чтобы закрыть книжную лавку и создать на ее месте модный "Центр искусств". И у нее может получиться, ведь на ее стороне власть и деньги.
Сумеет ли простая женщина спасти свое детище и доказать окружающим, что книги - это вовсе не бессмыслица, а настоящее сокровище?
2. Кляйн Бейкер "Картина мира"
Роман-документари об удивительной женщине, ставшей для выдающегося художника XX века Эндрю Уайета музой. Для Кристины Олсон весь мир помещался в старинный дом на семейной ферме в маленьком городке Кушинг, штат Мэн. В детстве у девочки развилась болезнь, с годами парализовавшая нижнюю часть тела. Эндрю Уайет, который со временем станет величайшим американским художником столетия, снимал под студию дом недалеко от фермы Олсонов. Однажды он увидел из окна, как по полю ползет женщина. После того, как ноги окончательно отказали, Кристина ползала по окрестностям фермы. Она могла бы передвигаться в коляске, но тогда оказалась бы в полной зависимости от близких. Кристина хотела пусть даже таким образом, но сохранить и свободу передвижения, и в целом личную свободу. С того дня она стала для художника музой и источником вдохновения. Дружба Кристины и великого Эндрю Уайета продлилась более двадцати лет и подарила миру десятки картин, написанных Уайетом на ферме Олсонов. Сама же Кристина, муза и ангел-хранитель Уайета, обрела бессмертие на картине "Мир Кристины". "Картина мира" - литературное осмысление этой неповторимой истории.
3. Хан Ган "Вегетарианка"
Кроткой и полностью подчиненной своему мужу Ёнхе снятся жестокие, кровавые и тревожные сны, так или иначе связанные с сырым мясом. Она принимает решение стать вегетарианкой, и это приводит в бешенство и мужа, и отца девушки, запуская цепь необратимых событий, имеющих далеко идущие последствия, которые никто из героев не мог даже предположить. В то же время мужа сестры Ёнхе преследует видение - любовная сцена между мужчиной и женщиной, чьи тела сплошь разрисованы цветами. Вскоре он понимает, что в образе мужчины видит себя, а в образе этой женщины может представить только Ёнхе. В романе три части и три рассказчика: муж Ёнхе, муж ее сестры и сама ее сестра. Каждый из них по-своему оценивает происходящее с героиней, но никто уже не может остановить стремительную метаморфозу ее души.
4. Фредрик Бакман "Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения"
Девочке Эльсе почти восемь, а ее бабушке скоро семьдесят восемь. Одни называют бабушку эксцентричной, другие - "бодрой старушкой", третьи считают, что она просто съехала с катушек. Но для Эльсы бабушка - супергерой и самая лучшая подруга. Потому что всегда защищает внучку, независимо от обстоятельств. И потому что понимает ее как никто другой.
Когда бабушка умирает, после нее остаются письма, которые Эльса должна доставить адресатам. Выполняя бабушкино поручение, она узнает много нового о необыкновенной жизни своего супергероя, сразится с реальным, а не сказочным злом, и обретет настоящих друзей.
5. Дженнифер Уорф "Вызовите акушерку. Тени Ист-Энда"
"Тени Ист-Энда" - продолжение бестселлера Дженнифер Уорф "Вызовите акушерку". С начала 1950-х и до середины 1970-х годов Дженнифер работала акушеркой в бедном лондонском районе Ист-Энд. В городе, покрытом шрамами недавней войны - полуразрушенными домами, пустырями и перекрытыми улицами - она узнала истории тех, кто помнил ещё более суровые времена. Нищета и голод вынуждали людей искать приюта в работных домах, попасть в которые было настоящей трагедией. Разлучённые семьи, изнурительный труд и жестокие наказания за провинности были их повседневной реальностью. Официально закрытые в 1930 году, работные дома просуществовали вплоть до середины XX века: там оставались тысячи людей, и всем им некуда было пойти.
Трилогия Дженнифер Уорф "Вызовите акушерку" стала несомненным бестселлером и легла в основу одноимённого сериала компании BBC. Он собрал у экранов более десяти миллионов зрителей и стал наиболее успешным драматическим сериалом на телеканале BBC One с 2001 года.
6. Джонатан Франзен - "Безгрешность"
Двадцатитрехлетняя Пип ненавидит свое полное имя, не знает, кто ее отец, не может расплатиться с учебным долгом, не умеет строить отношения с мужчинами. Она выросла с эксцентричной матерью, которая боготворит единственную дочь и наотрез отказывается говорить с ней о своем прошлом. Пип не догадывается, сколько судеб она связывает между собой и какой сильной ее делает способность отличать хорошее от плохого. Следуя за героиней в ее отважном поиске самой себя, Джонатан Франзен затрагивает важнейшие проблемы, стоящие перед современным обществом: это и тоталитарная сущность интернета, и оружие массового поражения, и наследие социализма в Восточной Европе. Однако, несмотря на неизменную монументальность и верность классической традиции, "Безгрешность", по признанию критиков, стала самым личным и тонким романом Франзена.
7. Линдгрен, Швардт "Ваши письма я храню под матрасом. Переписка"
"Милая Астрид!
Мы с вами обещали никому не показывать наши письма! А теперь они выйдут отдельной книгой. Страшно подумать, на что решилась Сара, 13 лет. Теперь кто угодно сможет прочесть то, что раньше было только между нами. Хотела бы я знать, как бы к этому отнеслись вы. У вас уже нет возможности ни что-то вычеркнуть, ни отредактировать. Как говорили у нас в библейской школе в Орсе: вытащим все на свет!"
Эта потрясающая переписка завязалась в 1971 году, когда Астрид Линдгрен было 63 года, а Саре Юнгкранц - 12 лет. Но разница в 50 лет совсем не мешала их дружбе и откровенному разговору о жизни, любви, свободе и Боге. Эпистолярный диалог, замирая и возобновляясь, прекратился лишь со смертью писательницы в 2002 году.
В этих письмах мы узнаём великую писательницу с неизвестной стороны, а также понимаем, как важно подростку быть понятым и услышанным.
8. Лиза Си "Снежный цветок и заветный веер"
Изящный, тонкий и глубокий роман американской писательницы Лизы Си - это искренняя и щемящая исповедь женщины по имени Лилия, прошедшей путь от "никчемной девочки" из бедной семьи до почтенной и влиятельной вдовы.
Лилия рассказывает о повседневной жизни простых китаянок, о сладостном мире тишины комнат с зарешеченными окнами, о неизбежной боли бинтования ног, печальных или счастливых песнях, тайной женской письменности, бесконечных потерях и безграничной покорности.
Судьба Лилии неразрывно связана с судьбой ее названной сестры, на долю которой выпало множество трагических испытаний.
Великой загадке - женской дружбе - посвящено это увлекательное и эмоциональное произведение.
9. Мария Степанова "Памяти памяти"
Новая книга Марии Степановой — попытка написать историю собственной семьи, мгновенно приходящая к вопросу о самой возможности сохранять память о прошлом, разбор семейного архива, оборачивающийся смотром способов жизни прошлого в настоящем, и история главных событий XX века, как она может существовать в личной памяти современного человека.
Люди и их следы исчезают, вещи лишаются своего предназначения, а свидительства говорят на мертвых языках — описывая и отбрасывая различных посредников между собой и большой историей, автор «Памяти памяти» остается и оставляет нас один на один с нашим прошлым.
10. Дэвид Марксон "Любовница Витгенштейна"
Экспериментальный роман американского писателя Дэвида Марксона (1927–2010), признанный классикой постмодернизма. Роман — путешествие в одиночество, куда уводит читателя главная, и она же единственная, героиня безлюдного мира, загроможденного культурным наследием человечества. Спутывая на своей канве множество нитей, выдернутых из биографий и творчества знаменитых художников (композиторов, философов, писателей...), вставляя яркие фрагменты античных мифов, протягивая сквозь них обрывки противоречивых воспоминаний героини, накладывая оговорки и ассоциации, роман затягивает в глубинный узор, в узлах и перекрестьях которого проступает облик растерянного и одинокого человека, оставшегося наедине с мировой культурой (утешением? навязчивым проклятием? ненужным багажом? бессмысленным в отсутствие человечества набором артефактов?).